— Повелитель. — раздался голос склонившейся девушки. Перемазанная в саже она смотрела на него воинственным взглядом. — Со стороны леса не спокойно, но именно туда побежали испуганные люди.
Магистр окутал все вокруг тьмой, огонь вокруг погас. Все осталось мрачным и безжизненным. Никого больше не было вокруг. Под ногами усилился треск изломанных деревяшек. Тьма вела владыку в самую глубь, где уже танцевали в черных всполохах мрачные тени.
Мистер Малдвин сильно выдыхался, так что нам часто приходилось делать остановки. На просьбу его оставить никак не реагировала, оставлю, и могу потерять еще и его. Лучше сделаем сейчас все, что в наших силах. Чтобы все же ускориться я подошла к нему и нежно взяла за ладошку:
— Мистер Малдвин, вы только не удивляйтесь, ладно? — сказала и мы тут же воспарили в небо, ведомые заклинанием. Ветра подхватили нас и понесли вперед, туда, где клубились всполохи тьмы. Уже у самого источника, приземлились в зарослях, чтобы нас никто не заметил.
Перед нами стоял каменный алтарь с громадным изваянием рогатого существа с одним сломанным крылом. Глаза его светились красными огнями, а из пасти ярилось пламя. Руки сведены и сложены в ладоши. В них то и был алтарь, на котором лежала бедная измученная девушка.
— Рамиша… — лекарь чуть не кинулся ей на помощь. Пришлось применить сонное заклинание, чтобы неугомонный мужчина потерял сознание и не мешался под ногами.
«Сделает только хуже, а мне потом разгребай»
Сама же подметила, что тьма забрала жизнь не только у ближайших деревьев и травы, но и у самой земли, которая была черная, сухая и буквально рассыпалась под ногами.
Кучка людей во главе с Баширом стояли перед алтарем, склоняя головы и молились. Тела их были расписаны красной охрой, на шеях висели амулеты, источавшие тьму, а из спины торчали обломленные крылья. Вот почему он был так не рад отдавать мне свой кафтан.
«Безумные сектанты»
Под ногами затряслась земля, клубы дыма заполонили землю и быстро накрыли ее густым черным туманом, но сквозь обостренные чувства я видела, как дым поднимает девушку в воздух и пытается поглотить. Тьма была велика, я понимала, что могу потерять контроль, если придется впитать такое количество, что это было чревато последствиями, но не знала, как это остановить иначе. Начала читать заклинание и призывать большую волну, в какой раз сбила с ног этих прихвостней и окутала ветром тело Рамиши. Перехваченная, она покинула алтарь, и переместилась рядом с мистером Малдвином. меня вычислили. Нельзя было позволить им приблизиться. Я выбежала из леса и предстала перед ними и алтарем.
— Что ты делаешь, девчонка?! — зашипел один из них. — Живо верни ее. Кто ты вообще такая?!
— Та, кто прекратит все это! — вихрь взметнулся к самому небу и опутал шайку, но надолго это не помогло, они были сильны и, выбравшись, кинулись на меня. — Ну, конечно, будто позволю себя схватить! — усмехнулась я, отбиваясь.
Они были сильны. По-настоящему сильны! Наверно, все дело было в кулоне, который поглощал тьму. С каждой секундой их лица все больше обезображивались, становились грубыми, сквозь кожу проступали вены и шипы. Один из упырей схватил меня за руку и чуть ее не вывернул, на что получил с ноги, по самому важному месту.
«А что, на что не способна магия, на то способна физическая сила!»
— А ну прочь, жертвы радиации! — неосознанно я все больше приближалась к каменной статуе, и охнула, когда огромная рука неожиданно меня схватила и притянула к себе.
— Э-э-э, мы так не договаривались! Не по правилам! Это совсем не по правилам! — закричала, когда каменная рожа с огненными всполохами стала приближаться.
Разукрашенные имбецилы остановились, отошли в сторону и с радостью продолжили наблюдать, с каким аппетитом меня пытается проглотить оживший булыжник.
Глава 19
Моя персона приближалась к камню все ближе, и пятки ощущали жар огня. Ногти не оставили ни царапинки, а темная энергия все больше въедалась в мое тело. Я чувствовала, как поглощаю тьму, и как она клубится вокруг меня. Упыри и дальше стояли, но потом склонили головы и пали ниц, когда пасть открылась еще шире.
— Вот же черти размалёванные! — продолжала ругаться я и чертыхаться навису.