В любви брода нет

— Не будем спешить, Саша, — мягко проговорила она и слегка коснулась его рукава. — Это очень неожиданное признание, и решить что-то вот так, с ходу, я не могу. Я не хочу вас обижать отказом, потому что… Потому что сама не знаю, так ли уж не нужны мне отношения с вами. Я опешила, это факт. Но… вы хороший человек. Я это вижу…

Назаров невесело хмыкнул. Кажется, второй раз за день в нем углядели хорошего человека. Сначала Марина, молодая женщина, ставшая невольным свидетелем в деле об убийстве Шершнева. Теперь вот Верочка.

— А мне сегодня предложили на прежнее место работы вернуться, — вдруг неожиданно брякнул он, когда она замолчала. — Сам начальник предложил. Вот не знаю, что делать. Что посоветуете, Вера?

Она чуть не рассмеялась от облегчения, поняв, что он решил больше не затрагивать слишком сложную тему.

— Это то самое место, откуда вы ушли много лет назад? — Она поправила на плече сумочку и, кивнув подбородком в сторону проспекта, предложила: — Давайте пройдемся, не век же тут стоять…

Они медленно пошли по выметенному тротуару в сторону арки проходного двора. Они лишь изредка обмениваясь незначительными фразами. Назаров вдруг сделался неразговорчивым, то и дело оглядывался. То ли кого высматривал, то ли свое смущение пытался таким образом прикрыть. Перемену в нем Верочка приняла на свой счет. Нельзя было обижать его. Нагородила неопределенных несусветностей, а человеку больно. Ей и вину свою хотелось загладить, и в то же время надежд никаких дарить не хотелось. Поэтому она шла и в замешательстве покусывала нижнюю губу, задаваясь лишь одним вопросом: как можно выйти из этой ситуации с наименьшими потерями для них обоих?..

Узнай Вера, чем озаботился в эти минуты Сан Саныч, она бы разрыдалась от облегчения.

А Назарову не понравился не ее ответ, здесь-то как раз он не усмотрел ничего для себя безнадежного. Не готова она? Время ей нужно? Так ради бога! Он будет ждать столько, сколько нужно. Главное, что он наконец решился и сказал ей о том, что любит.

Нет, его сейчас заботило совсем другое…

Показалось ему или нет, что он сегодня уже где-то видел эту машину? Красные «Жигули», классика, стекла тонированные. Показаться ему не могло. Он видел эту тачку. Но вот где?! Односложно отвечая на Верины вежливые вопросы, Назаров снова и снова прокручивал в уме события сегодняшнего дня. С самого утра, шаг за шагом, он пытался воссоздать в памяти каждый час, каждую минуту. И, кажется, вспомнил.

Двор детской поликлиники, он же двор дома, где проживает Севастьянова Зоя Ивановна…

Он проводил старушку до двери квартиры. Обстоятельно проинструктировал, кому следует, а кому нельзя открывать дверь. И во сколько желательно бывать дома, и когда ходить по магазинам. Хотя бы до тех пор, пока все не утрясется. Он взял с нее слово, что она будет соблюдать предельную осторожность. Спустился по лестнице. Вышел во двор. Внимательно осмотрел стоянку и вот там-то наткнулся взглядом на те самые «Жигули». Классика, красного цвета, стекла тонированные. Он не запомнил номера, но почему-то был уверен, что машина та самая. Как был уверен в том, что в этом дворе она оказалась не случайно. В такие случайности Назаров не верил.

Он понял одно — за ним следят…

Глава 12

— Света, Михалыч где? — Инга Витальевна выговорила ненавистное для Светы имя с обычным для нее интимным придыханием.

— Уже десять минут вас дожидается, — ответила ей секретарь и вымученно улыбнулась Михалычу, внимательно наблюдающему за ней все это время. — Ему зайти?

— Да, пускай зайдет. — Инга повесила трубку.

— Ступай, она зовет тебя.

И Света склонилась к столу, стараясь не смотреть на то, как он медленно, будто нехотя, поднимается со стула. Так же медленно, еле переставляя ноги, тащится к двери кабинета начальницы. Скорее бы уже ушел. Сидеть под прицелом его неподвижного взгляда — все равно что находиться в террариуме, кишащем ядовитыми змеями.

Но он не торопился. Он подошел к столу, вытянул руку и, больно ухватив Свету за подбородок, заставил поднять на него глаза.

— Что-то ты задумала, сучка, — медленно процедил он, шаря по ее лицу мутными глазами и больно стискивая подбородок. — Нутром чую, что-то задумала…

— Вань, ты чего? — У Светы едва слезы не брызнули из глаз, и не столько от боли, хотя ей и в самом деле было больно, сколько от ужаса.

Догадайся он, что она затеяла, и жить ей останется минуты три, не больше.

— Смотри, сука! — прошипел он страшно и внятно. — Умирать будешь медленно и мучительно, если что…

И ушел в кабинет к Инге. А Света тут же достала дрожащими руками зеркальце из нижнего ящика стола и полными слез глазами уставилась на свое отражение. Синяк… От его мерзких пальцев на подбородке тут же появился синяк. Сволочь! Гадина!!! Сдать бы их всех прямо сейчас, сию же минуту, да не время… Степа сказал, что брать надо с поличным. А когда это еще будет?! Они что-то затихли последнее время, сделки совершаются на вполне законных основаниях. А вдруг… Вдруг они что-то заподозрили?! Ей же конец тогда! Она же пикнуть не успеет…