В лесной чаще

Кхамап поднял взгляд на Пьера и улыбнулся, утирая остатки пролитых слёз, даже не пытаясь изобразить присутствие духа. В этом, очевидно, тоже проявлялась искренность этого человека.

Пьер изложил Кхамапу всю суть дела и дал нехитрые инструкции. Индус выслушивал всё с некоторой отстранённостью.

– У тебя сердце коровы, мой друг! – сказал наконец Кхамап, чем поверг Пьера в шок, так, что мужчина не нашёл, что и ответить, и индус понял, что он не учёл некоторых культурных различий – Твоё сердце велико, чтобы вместить в себе заботу о простом, малознакомом тебе человеке!

Пьер отмахнулся от этого комплимента.

– Когда прибудут головорезы, ты не должен им говорить куда ты отправляешься, поскольку они могу пожелать избавиться от всех нас и самостоятельно найти остров.

– Разумеется! – бойко ответил Кхамап – Я скажу им, что я отправляюсь на встречу с потенциальным клиентом, контракт с которым ещё может спасти мой кашемировый бизнес, поэтому нам даже с руки, что сперва мы летим внутренними авиалиниями!

На том и порешали, Пьер наконец то ощутил присутствие духа, то чувство, которое, как ему казалось ещё минувшим вечером, окончательно и безвозвратно покинуло его.

Вернувшись в комнату, которую для него выделили в доме, мужчина ещё некоторое время не мог заснуть, виной тому было, очевидно, возбуждение от участия в предстоящей авантюре. В какой-то момент Пьер поймал себя на мысли, что переживаемое им теперь чувство он не испытывал уже очень и очень давно. Казалось, будто его повседневная жизнь, разделившаяся между вечерами в стенах своей квартиры и долгими днями за офисным столом, не оставила места энтузиазму, пьянящему чувству риска и манящему образу успеха.

Ему теперь хотелось мечтать о том, как бы он распорядился своим приобретением при удачном исходе всей операции, и как бы его жизнь при этом изменилась. Вариаций на эту тему было бесконечно много, и было похоже, что его фантазия уподобилась птице, внезапно вырвавшейся из клетки будничной неволи. Одно Пьер знал точно, если всё обернётся хотя-бы приблизительно так, как он себе то представлял, он вернётся в свой офис совершенно другим человеком. Вернётся он туда всего один раз, чтобы поговорить с руководителем, что называется «avec un oeil sur l'oeil»¹. Затем, он бы вышел в столь осточертевший ему «open-space», попросил всеобщего внимания, и сообщил бы о своём уходе с такой радостью, чтобы даже самые замшелые «офисные пни» позавидовали бы ему.

Пьер мог бы продолжать свой полёт фантазии ещё очень долго, поскольку впервые он нащупал тропу, в направлении которой его мысль не ведала границ. Но было уже поздно, а подъём предстоял ранний. Оставалось не больше пяти часов на сон, и мужчин решил поскорее направить усилия своей воли на то, чтобы приблизить своё засыпание.

Случилось это не так уж и скоро, но когда, наконец, сон пришёл, то Пьер к своему удивлению наблюдал сновидение, которое никогда не ожидал бы увидеть. Он вновь был на том самом месте, недалеко от Артуа, в лесу, где когда-то в детстве нашёл необычайный муравейник. И вновь, как тогда, много лет назад, Пьер позволил своему сознанию совершить схождение в глубины конструкции, по извилистым ходам, минуя муравьёв различных социальных групп, пока он не оказался в кромешной темноте, в сердцевине муравейника и пред ним не предстала королева-матка.

На этот раз в его памяти с детальной точностью ожил рокочущий звук, издаваемый созданием, но это не вызывало страха, поскольку Пьер отчего-то понимал, что королева не представляла для него никакой угрозы.

Всматриваясь в огромные фасеточные глаза гигантского насекомого, Пьер быстро утонул в сознании королевы, что позволило ему видеть то, что та желала ему показать.

Он видел свои ноги, одна из которых была полностью боса, штанина на ней была разодрана, и сама нога кровоточила из нескольких ран сразу. Он словно шёл вперёд, прихрамывая на каждый шаг, клонясь вперёд, едва удерживаясь от того, чтобы не упасть лицом вниз. Под ногами был песок, и очевидно – горячий песок, нагретый лучами раскалённого солнца, однако, босая нога не чувствовала жара.

Наконец, когда он смог поднять свой взгляд и увидел на некотором удалении от себя целую группу людей в форме, очевидно представителей индийских властей, он как будто бы поспешил к ним, желая поскорее оказаться рядом с ними. Вот уже и некоторые из этих людей поспешили к нему. У них был встревоженный вид, некоторые из них смотрели на него с недоверием, другие – с состраданием.