В ледяном аду

Сазонов отыскал вентиль, перекрывавший поступление мазута, коснулся его пальцами и тут же вскрикнул. Маховик оказался раскаленным. Пришлось воспользоваться обрывком одеяла. Наконец поступление топлива было перекрыто.

Ученые выбрались на палубу. Из того, что находилось в помещении, им удалось спасти лишь четыре помятые жестянки консервов.

Шепелев, по-прежнему сидевший под стеной, посмотрел на задымленных, перепачканных товарищей и спросил:

– Так что, вы справились с огнем?

– Удалось-таки, – ответил Сазонов, присел рядом с ним и закурил.

Но он сделал лишь пару затяжек, а затем брезгливо отбросил сигарету.

– И так легкие полны дыма. – Подрывник закашлялся. – Хорошо, что вовремя огонь заметили. Не хватало нам, только-только вырвавшись на свободу, сгореть заживо вместе с этой плавучей тюрьмой. – Шепелев закряхтел, поднялся на ноги, осторожно прикоснулся к шее. – Чертовски болит. Здоровяком был этот тип.

– Может, еще посидишь?

– Нет. Нужно срочно искать, как связаться с внешним миром.

Парни поднялись в рубку. Бывших пленников ожидал неприятный сюрприз. Радиостанции в плавучей тюрьме не оказалось. Вместо нее они увидели лишь стол, на котором валялись несколько микросхем и радиодеталей. Провода, ведущие к антенне, были просто оборваны.

– Но как-то же они связывались со своими?.. – спросил Шепелев.

– Это могли быть спутниковые телефоны, маломощные рации…

Но и дальнейшие поиски ничего не дали. У убитых охранников не обнаружилось никаких средств связи.

– Куда же они их подевали? – пытался докопаться до истины Шепелев.

– Судно большое. Можно год искать и не найти, – парировал Сазонов, когда они уже все перерыли в каютах охранников.

Полезных находок оказалось немного. Продовольствие, сигареты, начатый ящик с виски и десяток коробок с винтовочными патронами.

– Придется идти отсюда своим ходом, – предложил аспирант Черный.

– А ты кто по образованию? Судовой моторист или, может, штурман? – подколол аспиранта подрывник.

– Кое-что в мореходном деле смыслю.

– В таком случае и я мореман. Видел, как суда водят.

Тем не менее за неимением лучшего выхода они спустились в машинное отделение. Там тоже не все было ладно. Мощный дизель оказался разобранным. Даже с первого взгляда парням стало понятно, что некоторых важных деталей не хватало. Реанимировать силовую установку не представлялось возможным.

– Ну и засада! – От огорчения Шепелев даже на время забыл о шее, все еще саднящей после почти удавшегося удушения.

Они вновь вышли на палубу. Новое открытие добило всех окончательно. На борту плавучей тюрьмы не оказалось ни шлюпок, ни даже спасательных плотиков.

– Хоть вплавь отсюда отправляйся! Вот только вода ледяная. Больше десяти минут в ней не протянешь, – заявил Илья, выглянув за борт.

– Вот мы и вырвались из плена. Из маленькой камеры угодили в большую, – проговорил Сазонов. – Итак, товарищи по несчастью, какие у кого имеются предложения? Оставаться на борту смерти подобно. Не ровен час, в небе появится гидроплан, а на нем мистер Бим со своими головорезами. Убитых охранников они нам не простят.

Пару минут все молчали, изображая мыслительный процесс. Но что придумаешь, если выхода просто нет? Людям, с таким трудом вырвавшимся из тюрьмы, некуда было податься. Вокруг ледяная вода и айсберги, плавающие в ней. С запада надвигалась стена тумана. Впереди полярная ночь и никакой возможности связаться с миром, дать знать о своей беде. Это в век спутниковых телефонов, Интернета и прочих электронных чудес.

Сазонов поднял руку, словно школьник, желающий ответить на вопрос учителя, и предложил:

– Надо поднять якорь, тогда мы ляжем в дрейф. Течение куда-нибудь да вынесет.

Идея сперва показалась ученым заманчивой. Они дружно направились к носу судна. Якорная цепь уходила в воду. Еще с десяток ее витков были намотаны на барабаны лебедки.

– Идея-то хорошая, но вот только как ее воплотить в жизнь? – поинтересовался аспирант Черный. – Лебедки-то электрические. А генератор работает от силовой установки судна, я уже проверял. Вручную нам якорь ни за что не поднять.

Все опять приуныли. Сазонов даже подергал цепь руками, словно бы надеялся хоть на сантиметр приподнять якорь.

– Полная задница, – резюмировал он. – Ни одна из наших идей никуда не годится.

– Если невозможно поднять якорь, то нужно попытаться его сбросить. – На Черного вдруг снизошло озарение. – В машинном отделении я ножовку по металлу видел. Перепилим цепь к чертовой матери, и все дела.

– Ты видел, ты и беги, – сказал Сазонов.

– Я-то сбегаю, а вам пилить придется. – Аспирант принес ножовку по металлу, перепачканную неизвестно чем, аккуратно протер ее ветошью, протянул Сазонову и заявил: – Только ты поосторожнее с ней. Запасных полотен я не нашел, хоть и искал. Если сломаешь, нам полный пипец будет.

Подрывник несколько раз провел ножовкой над натянутой якорной цепью, примерился, а затем начал пилить прочную сталь. Все смотрели, как полотно неторопливо погружалось в металл. Опилки мелким порошком сыпались на палубу. Сазонов остановился, смахнул со лба рукавом выступившие капли пота.