В лабиринте "Ведьм"

— Учитесь девочки! Молодец, майор! Ни какой враг мимо не пройдёт! Ни одной государственной тайны не выдаст! Предлагаю повысить майора Ефремова, до подполковника!!! И назначить его командующим обороной станции «Выборгская»!

— Не могу возразить, — подыгрывала Барбара Ведьмаку, — Приказ сейчас оформить?

— Оформим на «Выборгской»! — торжественно произнёс Ведьмак, — Перед всеми обитателями. Перед СТОРЕМ!!!

— СЛУЖУ РОССИИ! — гаркнул подполковник Ефремов. Ещё никогда он не взлетал по карьерной лестнице так стремительно.

— Отлично служишь! Так сколько у тебя в ведомстве людей, подполковник?

— Двенадцать человек, включая гражданских.

— А что гражданские делают у тебя?

— Ну, как… — не понимая, удивился Ефремов, — Дежурный по станции, два электрика, дежурный по эскалатору…

— Понял, — кивнул Ведьмак, — Барбара!

— Я, товарищ генерал-майор!

— Оформляй представление к ордену Мужества, подполковника Ефремова, — левой рукой Ведьмак резко потянул полицейского на себя, а правой провёл удар длинным, тонким стилетом так, что сталь вошла в подбрюьше, пробила селезёнку, сердце и лёгкое подполковника. Полицейский округлил глаза и, вцепившись двумя руками в плечи Ведьмака, начал судорожно хватать ртом воздух. Ведьмак выдернул из плоти стилет, вытер его о рукав полицейского кителя ещё живого Ефремова, положил ему левую руку на лоб и толкнул от себя, — Посмертно…

* * *

Ночь всегда темна перед рассветом. Это когда луны нет. Сейчас луна предательски светила сквозь рваные облака. Удивительно, но этой ночью небо стало практически чистым. А ещё и снег кругом. Пусть и не такой белый, как раньше, до удара, но всё равно. Картина, достойная кисти великих художников-пейзажистов.

По серому холсту замёрзшей Невы, на широких лыжах, держа максимальный темп, двигались пять фигур в белых маскхалатах и огромными белыми рюкзаками за спинами. На шеях у них болтались почти новые снайперские бесшумные автоматы ВАЛ, с огромными ночными прицелами.

Неву они пересекли в месте, где раньше стоял корабль всех рабочих и крестьян — крейсер первого ранга «Аврора». Честно говоря, от крейсера, к началу этого бардака, уже мало чего осталось. Настоящий корпус корабля валялся в прибрежной зоне, в Лужской губе, ласкаемый неспокойными волнами Финского залива. Он погиб, как должен погибать боевой корабль — в море. А то, что стояло последние годы — было всего лишь габаритным макетом. Бесполезной жестянкой, бетонный постамент которой скрывали свинцовые воды коварной Невы.

— Фашист, время!

— Пять, пятнадцать!

— Держим темп, парни!!! — Никотин, шедший во главе колонны, прибавил ходу, — Через пятнадцать минут должны быть у Кантемировского моста. Аллюром, мальчики…

* * *

— А можно — Пясасёк, — Китяж изобразил зайца из мультика про Винни-Пуха, — В самом деле, Пясасёк. Или может, Петя Аццкий??? Смотри, — он указал глазами на бляху на поясе, — Я, тоже Аццкий.

С Бориса, бывшего надменным и спесивым ещё три секунды назад, вся спесь сошла. Как душем смыло. Он непонимающе, испуганно хлопал своими огромными глазюками.

— Ну, Боренька, — подмигнул ему Китяж, — что делать то, с тобой будем?

Борис переварил, первые секунды разговора. Начался он не в его пользу, но Боря играл дома. За него были стены.

— Ну, ремешок тебе больше не понадобится, — любезно ответил он Китяжу, — Всё равно, тебе жить осталось час. От силы — полтора. И от того, как ты будешь мне отвечать на вопросы, будет зависеть, примешь ли ты смерть, жуткую, лютую, или я удостою тебя смерти лёгкой — пули в затылок.

— А ты события не торопишь, Боренька, — также продолжал наглеть Тяжин, — Ты думаешь, если ты в этом дерьме выжил и жить в нём продолжаешь, так ты уже Бога за яйца поймал? Я то, умереть не боюсь. Умирал уже… А вот ты…

Дальше Боре не захотелось продолжать разговор в таком тоне, и он, тыльной стороной ладони ударил Китяжа по щеке.

— Будешь говорить, тварь, когда тебя спрашивают! Итак! Фамилия, имя! На кого работаешь? Когда, где и кем был завербован!!!

— Кирилл Тяжин, Военная Разведка. Майор Главного Разведывательного Управления, если конечно это тебе о чём-то говорит, Боренька, — Кирилл продолжал куражиться. Рано ещё было раскрывать все козыри. Он играл. Играл Жертву, — Кстати, фамилия Петацкий тебе не идёт. Поменял бы ты её на, скажем, Моисеев. А? Как звучит. Боря Моисеев, живущий в главном городском коллекторе. Когда ты последний раз мылся, Боря? От тебя воняет.

И ещё один удар. В солнечное сплетение. Его Кирилл почти выдержал, но Борис, действительно, был огромен и «пробил» хвалёную мускулатуру.

— Тебя, говно, сейчас не спрашивают. Разведчик… Что же ты здесь забыл, разведчик. И что это за ГРУ такое, что так легко себя пленить позволило? И самое главное, что это ты про никотин говорил, который убивает?

Кирилл немного отдышался от удара и продолжил свою издёвку.