В лабиринте пророчеств. Социальное прогнозирование и идеологическая борьба

Человеческий род, к которому принадлежит столь много моих читателей, испокон веков забавляется детскими играми, и, вероятно, так будет до самого конца. А это раздражает тех немногих людей, которые вышли из детского возраста. Одна из таких наиболее увлекательных игр называется «Сохраняй будущее неизвестным», или же иначе… «Надуй пророка». Участники игры очень внимательно и почтительно выслушивают все, что собираются сказать им умники насчет того, чему предстоит случиться в следующем поколении. Потом игроки ждут, пока все умники не перемрут, и заботливо их хоронят. А затем они уходят и поступают совершенно иначе. Вот и все. Однако непритязательных людей это весьма забавляет…

Но в начале XX века игра «Надуть пророка» стала значительно сложнее, чем когда-либо прежде. Дело в том, что развелось слишком много пророков и появилось слишком много пророчеств… Поистине оказалось трудно сделать хоть что-нибудь, не исполнив тем самым какого-либо из их предсказаний… Позвольте мне не скрывать тягостную правду. Люди все же надули пророков XX века.

Гилберт К. Честертон

Против «уготованного будущего»

Развитие социального прогнозирования на капиталистическом Западе за последние годы сопровождается возрастающим размежеванием и обострением идейно-теоретической борьбы среди самих футурологов вокруг вопросов, связанных с содержанием и назначением их деятельности.

Общей чертой различных течений, а также отдельных представителей социально-критической мысли в футурологии является в первую очередь то, что так или иначе они рассматривают капитализм в его нынешнем виде как общественный строй, все более не соответствующий условиям научно-технической революции нашего столетия. Это обстоятельство, разумеется, не устраняет существенных расхождений, которые объясняются не столько тем, каким они рисуют себе «послекапиталистическое будущее» (на этот счет преобладают весьма смутные представления), сколько тем, к кому они апеллируют в своих прогнозах, с какими общественными силами связывают свои надежды на будущее.

Буржуазно-либеральный реформизм в лице таких своих представителей, как Дж. К. Гэлбрейт, Р, Тиболд, Э. Местин, Р. Хейлброунер, Ж.-Ж. Серван-Шрейбер, в сущности, стремится убедить господствующий класс и правящие круги развитых капиталистических стран в необходимости известных социально-экономических реформ «сверху». Неудивительно, что при всей критичности отдельных высказываний, при всей «радикальности» предлагаемых реформ представители этого течения в конечном итоге оказываются в идейном и политическом отношении добровольными пленниками государственно-монополистического капитализма.

Демократически-просветительская тенденция отражает политические настроения сравнительно широких кругов интеллигенции на Западе. Эти слои утрачивают свое привилегированное положение в обществе и испытывают возрастающее беспокойство перед перспективами научно-технической революции в условиях антагонистического строя. Демократичность этого направления определяется и тем, что его представители обращаются к общественному мнению, ищут поддержки среди широких масс, и главным образом тем, что они выражают в различной форме и в различной степени настроения тех слоев населения, которые, не разделяя социалистической альтернативы существующему обществу, могли бы при соответствующих условиях оказывать поддержку рабочему классу на демократическом этапе борьбы против государственно-монополистического капитализма.

Наконец, радикально-экстремистская тенденция, распространенная среди «новых левых», претендует на выражение интересов наиболее обездоленных слоев населения, подвергающихся всякого рода дискриминации.