В лабиринтах тёмного мира

— Уверены, — засмеялся председатель и вслед за ним засмеялись все члены совета. — Новым правителем будете вы, а мы будем руководить вами. И если нам что-то не понравится, то следующий кандидат снова сразится с вами. Свято место пусто не бывает. Не место красит человека, а человек место. Незаменимых людей не бывает. Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы. У нас все просто, по-народному. На мечах приходилось драться?

— Нет, не приходилось, — ответил я.

— Ничего, — сказал председатель, — у нас в запасе есть полчаса, сейчас вам покажут, как это делается.

О том, что произошел переворот, не знал никто. Просто при смене караула убрали ненадежных солдат и офицеров, а сановники кабинета министров собрались в парадной зале и стали ждать результатов моего поединка с ЖоПэ.

Правители приходят и уходят, а чиновники остаются. В принципе, можно было спокойно обойтись без всяких там поединков и других театральных действий, если бы обеспечивалась естественная сменяемость власти.

Побыл человек на посту два срока, спасибо, вот тебе государственная пенсия, охрана, машина, дача и сиди, пиши мемуары или занимайся общественной деятельностью на благо государства.

Когда человек начинает зубами цепляться за власть, то тогда создаются разные подземные советы для отрешения от власти зажравшегося правителя и снова все идет по накатанному пути. Следующий правитель снова начинает цепляться когтями за власть. А всего-то нужно убрать одно слов из Конституции, и никто не посмеет цепляться за власть, потому что превышение сроков правления должно рассматриваться как государственный переворот и незаконный захват власти. Не больше и не меньше.

Глава 91

В небольшой, но богато обставленной комнате в стиле московский ампир меня одели в рыцарские доспехи. Анахронизм, но другого способа восстановления демократии в стране не придумано. Все несменяемые правители заканчивали одинаково. Все это знают, все понимают, но все это повторяют вновь и вновь. Как в оперетте.

Лязгающий как танк гусеницами, я вошел в парадную заду, где собрались чиновники, парламентарии и губернаторы провинций Тарбагана. Все стоя и с овациями приветствовали меня.

Когда в зал вошел ЖоПэ, никто даже не встал.

Мы вышли в центр зала.

— Ну, что, Гера, допрыгался? — спросил я. — Полгода назад мы разошлись бы полюбовно, да только сейчас уже поздно. Тебе уже памятник отливают, чтобы поставить на твоей могиле, а мне придется за тебя правителем мантулить, как раб на галерах. Да и не по-товарищески ты поступил, за это тебе никакой пощады не будет. Учти, я на мечах драться не умею, буду использовать приемы рукопашного боя, как нас в училище учили. Так что, подеремся на потеху этой публике?

— Я знаю, что ты мне не поверишь, — сказал мой бывший сотоварищ по училищу, — но если бы получилось так, что победил я, то вся эта раззолоченная свора стояла бы коленях и просила пощады за свой сволочизм. Я бы ее проредил квадратно-гнездовым способом, лет пятьдесят бы в себя прийти не смогли, а мне бы они отлили памятник из чистого золота и поставили на высокой горе, что стоит недалеко от города и моя фигура светилась бы в ночи, освещая плантации ванили и фабрики по ее переработке.

— Мечты твои несбыточны, — сказал я, — они все до единого уже предали тебя. Ты видел, как они приветствовали меня?

— Андрей, не будь ребенком, — сказал Гера, — если победа будет за мной, то они так же будут рукоплескать мне, как рукоплескали тебе, а всех, кто попытается сказать что-то против, удавят по-тихому прямо в толпе, скажут потом, что сердце от радости не выдержало.

Внезапно раздалась барабанная дробь и в четыре двери зала вошли двадцать барабанщиков и двадцать горнистов. Барабаны стихли и затрубили горнисты. В зал вошел человек, одетый в раззолоченные одежды, развернул свиток с болтающейся сургучной печатью и стал читать:

— Решением высшего тайного совета победителем рыцарского турнира признается правитель Георгий Первый, что свидетельствуется сей грамотой, а также подписями членов совета и государственной печатью.

После этого человек, читавший грамоту, взял у Геры меч и с легкостью воткнул в мозаичный пол в центре зала.

— Следующим правителем будет тот, — торжественно сказал он, — кто сможет вытащить этот меч.

В зале воцарилась мертвая тишина. Вдруг председатель парламента крикнул:

— На колени! Да здравствует правитель Георгий Первый! Боже царя храни! — И запел густым басом, — Боже, Царя храни! Сильный, державный, царствуй на славу нам; царствуй на страх врагам, Царь ты наш славный! Боже, Царя храни!

Стоящие на коленях, хором запели вместе с ним.

Никто не заметил, как человек, читавший грамоту, взял меня под руку и увел в ближайшую дверь.

В той же маленькой комнатке он помог снять мне доспехи и сказал: