В лабиринтах судьбы

И они учились. По нескольку дней ночевали в горах под открытым небом. Палаток не ставили, сооружали шалаш из подручных материалов. Осваивали минно-подрывное дело, таскали друг друга на себе под видом «раненого» по маршруту марш-броска. По пятнадцать часов сидели неподвижно в буреломах, маскируясь от своих же товарищей, задача которых – обнаружить и обезвредить затаившегося врага. В таких случаях завязывалась настоящая рукопашная схватка. Курсанты возвращались с задания с синяками и кровоподтёками. Учились грамотно убивать, используя своё тело и подручные предметы. Снятие часового снилось по ночам. Особенно выматывали Сергея марш-броски с полной боевой выкладкой. Маршрут пролегал по бездорожью, и протяжённость его составляла более тридцати километров. Пить разрешалось только перед маршем и в небольших количествах.

Единственной отдушиной была суббота. В этот день разрешалось посетить город. Курсанты незаметно для себя разделились на небольшие группы и подружились, как братья. Сергей Жигарёв сошёлся с двумя офицерами и одним прапорщиком. Сближение объяснялось, вероятно, разностью характеров.

Лейтенант Суванкулов, худощавый стройный парень из Ташкента, отличался восточной сдержанностью. Тонкие черты лица как бы подчёркивали его начитанность и остроумие.

Новиков, представленный к званию старшего лейтенанта ещё в родной части и не получивший его до сих пор, был родом из Сибири. В нём жил охотник, и поступки его отличались степенностью и продуманностью. Несколько тяжеловат с виду, он неожиданно для всех преображался на занятиях по физической подготовке, становясь подвижным и темпераментным.

Прапорщик Даничкин оказался земляком Сергея, хотя между населёнными пунктами, именуемые в народе Родиной, было три лаптя по карте. Но в армии так заведено: земляк – это вовсе необязательно, чтобы человек был родом из того же города или района. При определении землячества участвовали регионы – Урал, Сибирь, край, округ или даже республика. Исключение составляли москвичи – чопорные и презрительно-надменные парни. Земляком у них признавался только коренной москвич, и даже житель подмосковья являлся для них пасынком.

В одну из суббот все четверо отправились в увольнение. Заводилой выступал Костя Даничкин.

– А не пора ли нам, товарищи офицеры, смазать заскрипевшие шарниры? – обратился он к друзьям накануне.

– Так уж и заскрипели? – как бы уточняя, переспросил Сергей.

– А то! В любом суставе есть жидкость, а у нас её нет. Высохла, испарилась. Бегаем, как сайгаки, жрём лягушатину и собачатину! Разве не требуется при такой жизни заливать в организм жидкость для смазки и обеззараживания?

Даничкин повёл крутыми плечами. Рельефно сыграли мускулы. Костя до призыва в армию занимался дзюдо и достиг результатов кандидата в мастера спорта. В отличие от узбека Суванкулова был словоохотлив и знал великое множество анекдотов. Отслужив срочную службу в десантных войсках, принял решение остаться на сверхсрочную. Тут и поступило предложение перейти в отряд спецназа ГРУ. Костя без колебания дал согласие. Ему было приятно чувствовать себя наравне с офицерами, которым ещё совсем недавно отдавал честь, приветствуя при встрече. А сейчас у него есть возможность пойти вместе с ними в увольнение и посидеть за одним столиком в местном кафе.

– И что ты, Дан, нам предлагаешь? – спросил его Новиков.

– Что я предлагаю? И вы не догадываетесь? – Сузившиеся до щёлок глаза Кости смеялись.

– Конечно же, нет, – не пытаясь играть в детскую угадайку, ответил Суванкулов. – Ты у нас десантура, вот и предлагай место для десантирования.

– Ну что же вы, товарищи офицеры, – с укором продолжил Костя. – Пора нам чачи отведать, да на местных красавиц посмотреть. Живём, как затворники, но мы ведь не монахи, и в нас живут мужские желания.

Друзья заулыбались, без слов поддержав бывшего десантника. Добрались до города, нашли уютное кафе и расположились за столиком в углу. К ним подошёл сухонький юркий официант и застыл в ожидании.

– Давай, Костя, заказывай смазку для суставов, – предложил Новиков Даничкину.

– Будь спок, ща всё будет!

Прапорщик взглянул в лицо официанта.

– Мясо по-грузински и пятьсот граммов огненной воды, – заказал он.

– Конкрэтнее, друг. У нас здэсь всё по-грузински.

– Шашлык есть? – вмешался Сергей.

– Есть, дарагой.

– Ну что, друзья, по шашлычку?

Разведчики согласно кивнули головами.

– Водка есть? – спросил Костя.

– Нэт.

– А что есть?

– Ничего нэт.

– Как – нет? Шашлык и без вина?

– Вино есть. Тры литр сразу, мэньше нет.

Друзья переглянулись, не понимая ответа официанта.

– А чача есть? – безнадёжно поинтересовался Даничкин.

– О-о! Чача есть! Чача всэгда есть!

– Так это же то, что нам нужно! Неси, дорогой! – воскликнул Костя обрадовано. – А говоришь огненной воды нет.

– Водка, коньяк – запрещён. Чача – нет. Чача – так, напиток. Национальный. Запрэтить нэльзя.

К удивлению курсантов, стол был накрыт довольно быстро. Костя наполнил рюмки.

– Шевельни языком, Марат, – попросил Даничкин. – Твой тост будет красивым, говоришь ты мудрёно.

– Да ну тебя, – отмахнулся Суванкулов. – Скажешь тоже.