В лабиринтах судьбы

– Ты, Сергей Степанович, никак не можешь понять, в каком времени очутился. Перестройка – это не та революция, после которой страной управляют рабочие и матросы. Слава богу, её придумали умные люди, которые предложили поделить богатства страны поровну. И они это сделали вполне справедливо. Грамотный человек получил возможность достичь определённых высот в бизнесе, а безмозглая кухарка и запойный грузчик остались у разбитого корыта. Кто заставлял их продавать свой ваучер за бесценок? Кто мешал им получить образование? Каждый получил то, чего он заслуживает.

– К чему ты всё это мне говоришь? – усмехнулся Жигарёв.

– К тому, Сергей Степанович, что по моим оценкам ты не относишься ко второй категории людей. Ты – умный, грамотный, волевой мужик, а ведёшь себя, как революционный балтийский матрос, слепо верящий в торжество коммунизма. Предприниматели тебе даже прозвище дали – неподкупный Красный директор.

– Ты для чего ко мне пришёл? – начиная раздражаться, спросил Сергей. – Говори яснее, у меня нет времени на пустые разговоры.

– Хорошо, буду краток, – самодовольно ухмыльнулся Мерзликин. – Я хочу подрядиться у твоей конторы на выполнение ремонтных работ.

– Это как? – спросил Жигарёв с неподдельным интересом.

– Очень просто. У тебя есть желание залатать дыры в энергетике, но нет такой возможности. Нет денег, штаты работяг укомплектованы только наполовину, механизмы простаивают. У меня есть хорошие связи в областном правительстве, деньги потекут рекой, я тебе обещаю.

– Так в чём же дело? Сети и оборудование находятся в казне муниципалитета. Пусть правительство области выделяет финансирование округу, мэр проводит аукцион, ты выигрываешь его и приступаешь к ремонту. Флаг тебе в руки. Я-то тебе зачем?

– Ты действительно ничего не понимаешь, или прикидываешься шлангом? – Мерзликин пронзительным взглядом буравил Жигарёва.

– Я говорю так, как должно быть по закону, только и всего.

– Как предписывает законодательство, я и без твоих пояснений знаю, – усмехнулся Мерзликин. – Люди, которые расписывают денежные средства по региону, в отличие от тебя, не носят прозвища Красных директоров. При огромном дефиците бюджетных средств, денежный пирог делится иным способом, – снисходительным тоном проговорил Мерзликин и вновь внимательно посмотрел на Жигарёва. – За простое человеческое спасибо чиновники не работают.

– Предлагаешь мне влиться в волчью стаю? Чтобы потом это решение всю жизнь лежало тяжёлым камнем на моей совести?

– Ну, зачем так примитивно, Сергей Степанович? – в глазах Мерзликина вспыхнула на миг презрительно-насмешливая искра и тут же угасла. – Сейчас вся Россия так работает, и никто, надо заметить, не мучается угрызением совести.

Жигарёв молчал, уставившись взглядом в окно. Мерзликин подумал, что его убеждения возымели действие, и чтобы чаша весов уверенно пошла вниз, в неё следует бросить небольшой довесок. Утвердившись в своих предположениях, он продолжил тихим, даже вкрадчивым голосом:

– Если финансирование провести целевой субсидией на твоё предприятие – никакого аукциона проводить не нужно, поскольку предприятие хозрасчётное. Ты подписываешь со мной договор подряда и дело в шляпе. А по окончании работ в этой шляпе будут лежать десять процентов наличными, – на лице Мерзликина залоснилась масляная улыбка.

Жигарёв встал, неторопливо прошёлся по кабинету от стены до стены. Потом, остановившись напротив Мерзликина, вытянул вперёд ладони и гневно проговорил:

– А ты не думал, гнида, что я вот этими руками могу вцепиться в твоё горло и задушить в считанные секунды? Или стукнуть по башке и вышибить твои запредельно умные мозги? Уверяю, моя рука не дрогнет. Она не разучилась подобным действиям.

Словно подброшенный мощной пружиной, Мерзликин соскочил со стула, лицо его побагровело.

– Пугаешь меня?! Пугаешь, олух контуженный! Ты хоть соображаешь, против кого пошёл? – Бывший хирург визжал, размахивая руками, будто отгонял сгустившиеся вокруг него тучи. – Не боюсь я тебя, слышишь? Никто в этом городе не заступится за тебя. Не поможет тебе ни мэр, ни ментовка.

Отступая к двери, обронил на ходу:

– С этого дня ни одна копейка больше не упадёт на счет твоего предприятия. Я уничтожу тебя и разорю предприятие. Вся коммуналка будет подо мной.

Когда за Мерзликиным с громким хлопком захлопнулась дверь, Жигарёв остался стоять посреди кабинета. Его грудь часто вздымалась, как после быстрой перебежки в горах.

«Рано радуешься, подлец, – подумал он. – Не может быть, чтобы все в этом городе были такими продажными, как ты. Не всю ещё совесть забрала перестройка у людей».

Жигарёв вернулся в кресло, успокоился, стал размышлять. То, что Мерзликин имеет на Белышева определённое влияние, он уже не сомневался. Но решил проверить на всякий случай, чтобы получить неопровержимые доказательства.

Их личные автомобили стояли под крышей одного гаражного кооператива. Вечером, улучшив момент, он подкараулил мэра, когда тот ставил машину в бокс. Оглядевшись по сторонам и не увидев посторонних лиц, Сергей зашел в его гараж.

– Анатолий Михайлович, разрешишь войти на пару слов?