В крови (ЛП)

— Если мне придется потерять такого хорошего агента, как Уоллес, и такой ценный ресурс, как Уэллс, то я потеряю и Данте Прейжона, — резко сказала Ратгерс, склонив голову. — Я отказываюсь дать ему уйти после того, что он натворил. Он умирает. ТО может засунуть свои решения себе в задницу. — Она взглянула вверх, и ее глаза затуманились, а голос стал горьким и холодным. — Адаптироваться к темноте не трудно в нашей профессии. Обязательно напомни Кортини об этом, когда будешь ее убивать.

Глава 14 Еще глубже

Сиэтл, Вашингтон

22 марта

Данте уставился на бумагу, его сердце бешено колотилось. Фотография расплывалась, а боль пронзала виски при каждой попытке сфокусироваться.

Отомсти за свою мать и за себя.

Но если то, что сказала Хэзер, правда — а у него не было причин сомневаться — тогда он проиграл. Убийца Женевьевы Батист все еще дышал, и ел, и спал. Наслаждался жизнью.

Но ненадолго.

— Назови мне имя еще раз, — сказал Данте, грудь сдавило, мышцы скрутило. — Я не могу его прочитать. Назови еще раз. Медленно.

Хэзер нахмурилась от беспокойства.

— Ты неважно выглядишь, — сказала она.

— Имя.

— Роберт Уэллс.

— Роберт… — повторил Данте и открыл было рот, чтобы произнести фамилию, но она ускользнула, утекла из хватки, смазалась болью. Глубоко внутри жужжали осы. Боль колола в висках. — Черт, — пробормотал он. — Повтори.

— Роберт Уэллс. Данте, я не думаю…

Образ вспыхнул в разуме Данте: мужчина с блондинистыми с проседью волосами и с дружелюбной улыбкой склоняется над ним. Разбрызганная кровь украшает его белый лабораторный халат. Рука поглаживает волосы Данте, когда он вставляет иглу в его шею.

— Мой красивый мальчик. Ты выживешь после всего того, что я могу с тобой сделать, не так ли?

И нажимает на поршень.

Образ развалился на части. Исчез. Боль пробралась в осознание Данте, в глазах мерцал белый свет.

— Повтори, — прошептал он, стуча кулаками по вискам. — Еще раз.

Пальцы схватили его подбородок, заставили повернуться. Их взгляды встретились: в синих глазах Хэзер отражалось беспокойство. Ее губы шевелились, но все, что он мог слышать, — голоса, нарастающие внутри как ураган.

— Нам нужна смирительная рубашка. И цепи. Поспешите!

— Маленький чертов психопат.

— Скажи это снова, и я отдам тебя этому маленькому чертову психопату.

— Беги, Данте-ангел, беги!

— Данте, вернись, — голос Хэзер прорезался сквозь голоса, и он сконцентрировался на ее лице.

Она смотрела прямо в душу. Глубже, чем, по его мнению, было безопасно. Но для него? Или для нее? Он не был уверен, казалось, что это опасно для них обоих. То, что шевелилось в темноте души. Беспокойное. Голодное.

Мышцы Данте напряглись. Глубоко вдохнув, он сфокусировался на мрачном взгляде Хэзер. Ощутил ее аромат сирени-и-шалфея-во-время-дождя. Потом ее руки обвились вокруг него, и голоса исчезли. Жужжание прекратилось.

Все стихло, кроме стука их сердец, ритма, соединяющего в себе дневной свет и восходящую луну. Он обхватил ее руками и уткнулся носом в волосы, вдыхая благоухание сирени.

— Данте?

— J’su ici.

— Как твоя голова?

— Comme ci, comme ca[35], — он поднял голову и увидел у ног кусочки разломанного дерева, а затем посмотрел на сломанный стул. — Черт. Прости.

— Не переживай. Сиди, — настояла Хэзер.

Данте отпустил ее, затем покачал головой.

— Нет, мне нужно идти.

Лицо Хэзер приобрело странное выражение.

— Что я говорила тебе чуть ранее?

Данте порылся в памяти, чувствуя, как что-то движется и ускользает. Боль пронзила разум. Он шмыгнул носом. Почувствовал кровь.

— Что-то о парне, который принял меня на свет и убил мою мать, но я не помню его имя, — пробормотал он и вытер нос, размазав кровь по тыльной стороне руки.

— Роберт Уэллс, — сказала Хэзер. — Доктор Роберт Уэллс. И у тебя нос кровоточит.

— Роберт… — сказал Данте, потом вернулся к памяти. Он знал, что имя было там, почти слышал его эхо, но не мог дотянуться. — Черт!

— Сядь. — Хэзер надавила на его плечи. — Данте, сядь.