В крови

Данте открыл глаза и посмотрел на женское лицо, покрытое каплями дождя, — золотые глаза, волосы цвета ночи, тонкий сапфирово-синий торквес вокруг шеи. Черные кончики ее крыльев изгибались над головой, укрывая его от дождя. Она провела пальцем по его челюсти, скользнув вниз к ошейнику.

— У тебя был приступ, Данте. Но ты не можешь долго отдыхать, мы должны уходить.

— Ты знаешь мое имя. Ты друг Люсьена?

— Да, он послал меня, — ответила она. — И ты можешь звать меня Лилит.

Она бросила взгляд в небо.

— Нам нужно уходить.

— Нет, я не уйду. Почему Люсьен послал тебя, а не пришел сам?

Данте поднялся с земли. Боль пронзила его ребра. Поцарапала его разум. Ночь вращалась вокруг, и он бы упал, если бы Лилит не поддержала его рукой за плечо.

— Merci, — пробормотал он, отступая в сторону. — С Люсьеном все хорошо?

Свет в глазах Лилит стал мягче.

— Твой отец мертв, малыш.

— Ложь. Я не верю тебе, мать твою!

Он снова потянулся к связи с Люсьеном и коснулся пустоты. Боль выжигала, словно кислота, его сознание. Он покачнулся и коснулся дрожащими пальцами виска.

— Он умер, защищая тебя от своих врагов, — произнесла Лилит. — И эта жертва навредила тебе больше, чем ты можешь представить. Позволь мне помочь.

Данте не мог вдохнуть. Сердце заледенело и остановилось, кровь застыла в его венах. Он судорожно вздрогнул, руки сжались в кулаки.

— Нет, — с трудом выдавил он. — T’a menti. Он не мертв. Нет.

Je t’aime, mon fils, toujours.

Я оттолкнул его, а теперь он ушел навсегда.

Он теперь будет со мной, Данте-ангел?

Рыжие волосы, веснушки, голубые глаза, хихиканье. Хлоя. В этот раз ее имя не ускользнуло из его сознания, словно камушек, летящий по льду. На этот раз ее имя, ее лицо остались.

Хлоя.

У Данте перехватило дыхание. Горе ножом полоснуло по его сердцу. Мышцы скрутило, они дрожали. Кровь текла из носа.

— Моя принцесса, — выдохнул он.

— Нам нужно уходить, — поторопила Лилит. — Я обещала твоему отцу, что буду беречь тебя.

Голос Люсьена всплыл в памяти: Я старался охранять тебя молчанием.

Ты обещал мне, что я никогда не буду один снова. И ты оставил меня.

Глаза Данте жгло. Он встретился с золотым взглядом Лилит.

— Почему я должен верить тебе?

— Люсьен сказал мне, что однажды ты подарил ему подарок, которым он дорожил, кулон в виде Х-руны.

Память выплеснула кислоту в сознание Данте.

— Эй, mon ami, я увидел это в бутике. И подумал о тебе.

Чистое серебро и вольфрамовая цепь скользят из руки Данте в ладонь Люсьена.

— Руна дружбы, — бормочет Люсьен. Довольный свет греет его глаза. Он дразнит: — Что заставило тебя подумать обо мне?

Данте пожимает плечами, губы растягиваются в улыбке.

— Не знаю. Это случается время от времени.

— Где его тело? — спросил Данте, низким и резким голосом. — Я хочу его увидеть.

Лилит моргнула.

— Оно превратилось в прах. Ничего не осталось.

Данте сжал челюсть. Слова Люсьена вспыхнули в его горящем сознании: я прятал тебя от других. Могущественные другие, которые используют тебя без сожаления.

Падшие найдут тебя. И свяжут тебя.

Лилит указала когтем в небо.

— Они те, из-за кого ты должен довериться мне. Они убили твоего отца, так что они могут претендовать на тебя.

Данте посмотрел на волны насыщенного синего, пурпурного и зеленого света, мерцающего по всему небу. Песнь неожиданно прошла сквозь ночной воздух, трели издавали множество глоток, каждый индивидуальный ритм и мелодичная нить сплетались в безупречное целое; неземной концерт проникал внутрь Данте.

Не свяжут меня. Никогда. Только если они знают, как привязывать чертов труп.

Песнь Данте поднялась в ответ, темная и яростная ария.

***

Дождь прекратился.

Шеридан затянул галстук вокруг бедра, надеясь замедлить кровотечение. Боль пока была не настолько сильной, но он знал, что это скоро изменится. Он задавался вопросом, успеет ли спуститься вниз по склону, по подъездной дороге к трассе, прежде чем вампир…

Что-то сверкнуло в небе.

Шеридан поднял взгляд.

И его крыша тихо и безвозвратно поехала.

***

— Там, — сказал Вон, указывая через двор в сторону лесного склона.

Хэзер пристально всмотрелась в темноту. Данте был не один; крылатая фигура стояла около него — женщина Падшая. Шелест в ночи был мощным, словно порывистый штормовой ветер или приливная волна, или сотни крыльев.

— Твою мать, — прошептал Вон, его взгляд был обращен в небо.