В краю лесов

- И я подумала, что не поеду. Только не знала, как ты на это посмотришь.

- Если он вернется в Англию, поселится неподалеку отсюда и захочет, чтобы ты жила в его доме, я не стану препятствовать, - проговорил Мелбери. Мне будет одиноко без тебя, но ты должна жить в своей семье и не стыдиться людей. Что же касается твоего переселения за границу, то я никогда на это не соглашусь.

На том и порешили. Грейс не могла ответить мужу, поскольку он не написал адреса. Прошел день, другой; наконец наступил третий вечер - тот самый, когда Грейс должна была встретить мужа в Бедмуте. Весь день Грейс провела дома, в четырех стенах.

Тревога, гнетущая неизвестность черными тучами нависли над домом Мелбери. Все говорили почти что шепотом, ожидая в страхе, что еще предпримет Фитцпирс. Была надежда, что, не встретив Грейс, он уберется обратно к себе во Францию; что же касается Грейс, то она готова была написать ему самое ласковое письмо, только бы он не возвращался.

Прошла ночь, Грейс провела ее без сна, в неослабеваемом нервном возбуждении; не сомкнул глаз и ее отец. Когда на другое утро семья собралась за завтраком, все были бледные и встревоженные; но о том, что было у всех на уме, не заговорил никто. День миновал безо всяких происшествий, как и предыдущий; и Грейс начала уже думать, что ее супруг, повинуясь внезапному капризу, к чему он был склонен, передумал и расхотел возвращаться к жене.

Но кто-то из соседей, побывавший в Кэстербридже, наведался к Мелбери и сообщил новость: Фитцпирс едет домой, в Хинток. Его видели, когда он нанимал карету в гостинице "Кинг-армз".

Новость эту сообщили в присутствии дочери.

- Ну вот что, - сказал твердо Мелбери, - придется делать хорошую мину при плохой игре. Доктора, видно, гонит сюда раскаяние. Я слыхал, что соучастница его глупостей бросила его и уехала в Швейцарию, из чего, видно, следует, что эту главу его жизни можно считать оконченной. Если он едет сюда с благим намерением, я думаю, Грейс, ты не вправе сказать ему "нет". Я, конечно, понимаю, что возвращение в Хинток - удар для его гордости. Но если он готов смириться и ничего лучше Хинтока у него на примете нет - что же, милости просим, одно крыло этого дома по-прежнему пустует.

- О, отец! - побледнев, воскликнула несчастная Грейс.

- А почему ты должна оттолкнуть его? - спросил Мелбери.

Былая крутость характера нет-нет да и проглядывала в нем. К тому же он был расположен теперь более снисходительно отнестись к зятю, желая, видимо, загладить чрезмерную суровость последнего свидания.

- Разве это не самый благопристойный выход? - продолжал он. - Мне не нравится твое теперешнее положение: ты и не вдова, и не мужняя жена. Это и тебе обидно, и мне, и никто никогда в Хинтоке этого нам не простит. Не знавала еще семья Мелбери такого позора.

- Он будет здесь меньше чем через час, - прошептала Грейс.

В полумраке комнаты Мелбери не разглядел отчаянного выражения на лице Грейс. Одного она не имела сил вынести, одного она страшилась более всего на свете - возвращения Фитцпирс а.

- О, я не могу, не могу видеть его! - проговорила Грейс, едва сдерживая рыдания.

- Не можешь, но должна попытаться, - упрямо возразил старик.

- Да, да, я попытаюсь! - не понимая, что говорит, откликнулась Грейс. Я попытаюсь, - повторила она и бросилась вон из комнаты.

Во мраке гостиной, где скрылась Грейс, около получаса не было заметно никакого движения: только в одном углу слышалось быстрое, прерывистое дыхание; впечатлительная натура Грейс, соединившая в себе современную нервическую утонченность с древней непреклонностью чувств, обрекла ее до самого дна испить чашу страданий.

Окно было открыто. В этот тихий вечер конца лета, любой звук, родившийся в этом уединенном крае - птичий ли крик, голос ли человека или скрип колес - уносился за леса, в необозримую даль. Было очень тихо. Вдруг к дыханию Грейс примешался отдаленный, глухой постук колес и слабая дробь копыт по шоссе. Потом звук внезапно прервался, и это вернуло Грейс к действительности. Она знала, где сейчас находится экипаж, - на вершине холма, через который пролегал тракт, убегавший мимо Хинтока на север, - сюда вышли они с миссис Чармонд из леса в холодный весенний вечер после памятного разговора. Грейс метнулась к окну, перегнулась через подоконник и прислушалась. Экипаж на гребне холма остановился, и один из путников с досадой воскликнул что-то. Потом другой голос отчетливо произнес:

- Черт возьми, почему мы остановились?

Грейс узнала голос, он принадлежал ее мужу.

Неисправность скоро была устранена, и Грейс услышала, как экипаж покатился вниз, свернул на проселок и выехал на просеку, ведущую к дому Мелбери.