В кожуре мин нет

– Симпатичная. И неглупая. Что редко!

– Как вы это определили?

– Ведет себя по-умному. Это видно. Я вижу людей.

– Возьмите у нее телефончик! – предложила я.

– Вы советуете? – он расплылся в улыбке всем огороженным стриженой растительностью лицом и вывалил грустный дым из грядок губ: – Так то…

– Вам нужна молодая жена и ребенок, и новая жизнь. Лекарство, проверенное на себе миллионами мужчин! – выдала я новейший рецепт.

Алексей Викторович погладил пальцами белую спину айфона, смял сигарету и тут же достал из пачки новую, постучал ее торцом о стол. Болотца его глаз затянулись тиной воспоминаний, а холм пористого носа словно отяжелел, потянув все лицо за собой, вниз.

– У меня ведь это все было! Могло бы быть! – болезненно проговорил он, глядя в чашку. – Выкидыш у нее был… Может, поэтому она уехала… А у меня… реально уехала крыша! Я не любил так никогда! И вряд ли уже когда-нибудь…

– Когда вы поняли, что это любовь? Когда это вообще становится понятно?

– Не знаю… Я понял, когда она ушла от меня! Я от самой формы обалдел ее ухода! Живем, нормально, вдруг говорит – не могу, соскучилась, хочу увидеть родителей, друзей, хочу поехать домой! Она из Астрахани сама. Конечно, говорю, какие вопросы. Звонит днем – я билеты взяла, на ночной поезд. Я уже напрягся, что за спешка? Потом говорит – не провожай меня! Ну, это понятно. Это ни я, ни она не любим. Я ей говорю – приедешь, обязательно позвони! Конечно, – отвечает. Сутки проходят, звонка нет и телефон отключен. Я звоню ее матери на следующий день. С Наташей все нормально? – Да. – Передай, что я не могу ей дозвониться! – Хорошо, передам. – Тишина. Звоню подруге. – С Наташей все нормально? – Да! А ваше как здоровье? – спрашивает. Я говорю – тебе не надо о моем здоровье волноваться, за свое переживай. Чувствую, улыбается. В общем, в понедельник она уехала, в субботу я туда рванул. Приезжаю в нашу квартиру, мы там снимали, так как приезжали часто, она – домой, я – на рыбалку, на охоту. Квартира темная, окна не горят. Подолбил в дверь, не открывает никто, я в гостиницу. На следующий день пошел к родителям. Мне мать дает письмо. Длинное, на двух листах. В конце – прости, не ищи. Я как сел в машину, чувствую, – не могу вести. Позвонил ребятам на базу, где охочусь, говорю – приезжайте, заберите меня отсюда, ехать сам не могу. – Не вопрос, говорят, только завтра, сейчас уже сидим, квасим! Чувствую, им тоже неохота. Одно дело – рыбу ловить, не просыхая, другое – через город, через ДПС ехать. В общем, подумал, что не буду ребятам отдых портить, взял себя в руки, доехал до ближайшего магазина, попросил ручку, у меня с собой даже ручки не было, я не в офисном, по-походному. Написал письмо, заехал к матери, передал. Сразу эмоции, движение пошло….

– Что там было, в вашем письме?

– Не помню… – покачал он головой.

– Ну, хоть смысл? Что вообще отвечают в таких случаях?

– Вот вы спросили, и я поймал себя на мысли, что совсем не помню, что я тогда написал! Совсем не помню… Помню, купил ящик водки, ящик пива, закуску и поехал к ребятам на базу. В Москву меня привезли в машине в виде тела.

– Кто потом сделал шаг навстречу?

– Не помню. Кажется, я. Начали переписываться по инету. Она написала, что уходит от щенка, с которым три месяца прожила и который по сравнению со мной «ваще не человек, во всех смыслах!» – Это ее слова! Потом написала, что ушла от него. Потом – прости, наломала дров, люблю, прилетай. Я ответил – ты улетела, ты и прилетай. Но билет взял. Но ей еще не сказал. В тот же день читаю от нее – я подумала, ничего у нас с тобой не получится…

Приехал. Она на шее повисла – так мы с тобой и не потанцевали, – говорит. Я вообще ничего не понял! Говорю ей – я сам прекращу наши отношения, потому что напрягает уже, хоть и люблю тебя. Но я ничего не понимаю! Она молчит. Я понял, что она сама запуталась. Уехал. Снова переписка. Я говорю, нашу переписку надо издавать отдельно! Такого бабла срубим! Дописались до того, что нам нужен ребенок, и что если не получится, возьмем из детдома. Она даже на это была согласна. Написала, что хочет ребенка. Она ведь была беременна. Выкидыш на полутора месяцах. Может, если бы не это, она бы не уехала от меня…

Траектория его рассказа напомнила мне восьмерку. Петля, и в точку, петля, и в ту же точку… Или показалось?

– Вот и я не знаю, что женщинам надо! – произнес он, сплющив недокуренную сигарету в пепельницу.

– На этот вопрос очень простой ответ, – попробовала я сдвинуть его с восьмерочной траектории. – Что делает мужчина, которому женщина твердит: «Ты супер! Ты классный! Мне так все нравится! О, как я счастлива с тобой!», а? Он это слушает. Недолго. И уходит к кислой роже, чтобы доказать ей… ну дальше вы знаете.