В королевстве Кирпирляйн

— Мы ж тебя ждали, ждали тогда, да так и не дождались. Во дворе ведь нужно было прятаться, мы же предупреждали.

— А я никуда и не уходил! Я правила понял, хоть у нас так и не играют. У нас вообще не играют.

— Из каких ты краев, Рыжий?

— Да тут… Так где же те ребята?

— Эх, Рыжий! — вздохнул я. — Не понял ты до конца наших правил. Мы ведь в прятки играли в пространстве, а не во времени. Не во времени!

Он стоял, насупившись, засунув руки в карманы, и ковырял ботинком землю Что тут было делать?.

Феликс ДЫМОВ ГДЕ ТЫ НУЖЕН

1

Пахло бананами. Наверное, при ударе лопнул ящик, и мумифицированные плоды на воздухе ожили. Клокотал, закупоривая трещины обшивки, самотвердеющий пластик. Кислородный регулятор, срабатывая, выговаривал: «Ти-упп!». И снова: «Ти-упп!».

Не открывая глаз, Андрей пошевелил правым плечом. Пожалуй, в порядке. Почти в порядке. Рука онемела от ключицы до кончиков пальцев. Локоть нестерпимо резало.

Ничего, ничего. Могло быть хуже.

Он последовательно, картинку за картинкой, восстановил в памяти события.

Сначала Тембру Потом «чуму». Ссору с матерью. Полет. Неудачную посадку.

Ох, как же все это не вовремя!

Андрей закусил губу, сел, покачался от боли, шумно выдохнул.

И открыл глаза.

Сквозь распахнутую створку люка в рубку вламывалось зеленое солнце. От сильного зеленого отсвета все вокруг казалось зыбким и мутным, как в аквариуме. Снаружи глухо шумели малахитовые джунгли. Края звездообразной дыры в стене космокатера разбухали, стягивая пролом и оставляя пластиковые шрамы. Совсем сошла с ума автоматика: заделывает трещины, качает кислород, а люк распахнут настежь! Они давно уже дышат наружным воздухом. И бананами пахнет тоже оттуда, из джунглей.

Почувствовав на себе взгляд, Андрей осторожно, стараясь не бередить плеча, повернулся вместе с креслом. Нино, смаргивая с ресниц слезинки, смешно шевелила пушистыми ломкими бровями, шмыгала носом, облизывала пересохшие губы.

— Ну что ты, что ты! Вот увидишь. — сказал Андрей слегка охрипшим голосом. И не договорил, не нашел слов.

— Я ничего, — быстро откликнулась Нино. — А ты?

— Выбирайся, приехали. — Андрей поморщился. — Там под правой рукой маховичок. Раскрути. Я тебе не помощник…

Нино сползла внутрь кресла, насколько позволял противоперегрузочный кокон Вслепую пошарила рукой.

— Андрюша, я забыла, в какую сторону крутить.

— На себя, неужели трудно запомнить? Справа-налево-вниз, ясно?

Нино кивнула, долго копалась внутри кокона, шевеля губами и наклоняя голову то в одну, то в другую сторону Наконец разобралась. Кокон раскрылся, и кресло сжевало эластичную пелену.

— Теперь меня разблокируй, — попросил Андрей. — И аптечку… Малый хирургический комплект…

— Сейчас, сейчас, — забормотала Нино, склоняясь над ним. — Ты не волнуйся, я все сделаю. Это я сначала немножко испугалась…

— Ну-ну, дочь командора! — Андрей затаил дыхание, но Нино и впрямь была молодцом: мягкие края кокона разошлись, освободив тело, и почти не доставили новой боли — Вот видишь…

— Молчи, не трать силы… Приподними голову Тут болит? А тут? Главное, плечо цело, локоть — это пустяки, потерпи. На вен, выпей, до свадьбы заживет…

Девушка запнулась на миг — вот уж некстати вспомнила поговорку. Если не считать обычной школьной практики, врачевать еще не приходилось. Пряча тревогу, она раздернула молнию Андреева комбинезона, разрезала рубашку Рука была багровая, опухшая и рыхлая от множественных подкожных кровоизлияний Не переставая беззаботно болтать, Нино приладила полукружие бандажа, примкнула к поясу широкий захват на запястье. Зачем-то потерла указательный палец о рукав и колупнула ногтем три значка на бандаже: «стабилизация», «обезболивание», «регенерация»

Двойные гибкие ленты проклюнулись по краям захвата, укутали руку, проползли под рубашкой к плечу, обернулись вокруг локтя, присосались к коже. Шипя, потек воздух, одел плечо и руку в плотные лубки.

— Немножко пощиплет — и все! — Тыльной стороной ладони Нино стерла со лба Андрея пот — На, проглоти…

— Что это? Против вирусов.

— Мы с тобой уже столько тут чужих вирусов нахватались — вряд ли поможет.

— Все равно проглоти.

Андрей послушно слизнул розовую горошину. Встал. Правый бок был тяжелым, неподвижным.

— Работничек из меня, однорукого…

— Всего сорок часов! — просительно произнесла Нино, точно сама была виновницей Андреевой травмы.

Андрей придвинулся к пульту, неловко, левой рукой, пощелкал клавишами, отключил подачу кислорода.

— Ого, до Маяка сто пятьдесят четыре километра!

— Сто пятьдес… С ума сойти! По джунглям… Без дорог… У нас же ни вездехода, ни винтопланов…

— И ни одного взрослого: Зато пятеро микрочеловечков — от трех до десяти. Плюс одно вредное существо переходного возраста…

— Ты не имеешь права так говорить!

— Да он спит, не услышит…

— Ну и что? Даже на минуту, даже в мыслях не допускай несправедливости — иначе какой ты командир? Отец в тебя поверил, он так и сказал — пятнадцатилетний капитан!

— Не совсем пятнадцатилетний и не совсем капитан… Послезавтра шестнадцать стукнет…

— Помню, отпразднуем. И мой день рождения заодно…

— А тебе сколько?