В конце концов

Я помню, как переводчица, обычная русская девушка из института иностранных языков, успевшая уже за войну допросить многих пленных и ко многому привыкшая, брезгливо отпрянула:

— Какое чудовище! Какая гадость!

Фадеев — человек необыкновенно любознательный, на этот раз ничего не спрашивал и только старательно что-то записывал в блокнот, который обыкновенно никогда не вынимал. Хорошо помню, что тогда этот первый увиденный нами эсэсовец померещился нам даже не человеческим выродком, нет, а экземпляром какой-то новой, еще неизвестной зоологам породы зверей, сочетавшим в себе все худшие черты зоологического мира, лишь замаскированный человеческой оболочкой…

И вот перед судом штурмштафельн — эсэс — организация, в которой вырос этот человекоподобный зверь. Найдены, раскрыты ее тайные сейфы. В наушниках звучат отрывки из секретных документов, написанные ее атаманами. Их ровным голосом читают обвинители, со всей убедительностью доказывая, что экземпляр, так поразивший когда-то нас с Фадевым, это всего только рядовой, обычный экземпляр, какие в гитлеровском рейхе выводили сотнями, тысячами. Путем целой системы отбора и воспитания, путем систематического вытравливания человеческих черт и привычек и прививки всего худшего, что существует в животном мире, — кровожадности, хищности, злобы, хитрости. Так появлялись эсэсманы — люди в черной форме, без чувств чести, совести, без мыслей, без идей, без всего того, что отличает человека от хищного зверя. И на суде выяснилось на основе цитат из высказываний Гитлера, Гиммлера, Геббельса, что вот эти-то молодчики и являлись образцами «высшей нордической расы», по которым нацизм стремился перевоспитывать весь немецкий народ.

Эсэс были «орудием удара», как высокопарно называл их Гитлер и первый его подручный Гиммлер, в подчинении которого была эта черная гвардия. Перед ней стоял основной принцип: слепое повиновение. На этом принципе эсэсовцы воспитывались. И то, что нам с Фадеевым показалось таким омерзительным, — вериги убийцы, набитые монетами и золотыми коронками, в национал-социалистическом государстве осуществлялось в масштабе всей страны. На суде читались адресованные главарям эсэс директивы, в которых предписывавалось собирать в концентрационных лагерях зубные коронки, мосты, пломбы из драгоценного металла. Предписывалось, как вырывать все это из ртов мертвецов, как учитывать, хранить, сдавать в отделения рейхсбанков под опеку подсудимого Функа «это ценное имущество рейха».

Эсэсовцы были не только палачами, но и изобретателями всех аппаратов уничтожения и массовых убийств, практиковавшихся в лагерях. Все понятия о сути человеческих профессий в эсэс были перевернуты с ног на голову. Солдаты в концентрационных лагерях практиковались на истреблении женщин, стариков, детей. Врачи, призванные спасать больных и облегчать человеческие страдания, в своих тайных лабораториях разрабатывали средства массового отравления, ставили на людях изуверские опыты, обычно кончавшиеся умерщвлением. Инженеры-строители и инженеры-механики, облеченные •в черную форму, чертили проекты газовых камер, печей-крематориев, машин для дробления костей и других машин для прессования из размолотых костей и пепла туков для удобрения полей.

Один эсэсовец, кстати, в прошлом педагог, преподаватель гимнастики, изобрел машину для механического сечения, вернее засекания, людей, и выправил секретный патент на это изобретение. Причем машина эта действовала механически: сама обручами прижимала жертву к колоде, сама отсчитывала количество ударов, которое ей задавалось заранее.

Другой инженер-эсэсовец сделал заявку на аппарат для медленного вывертывания суставов. Рекламируя свое изобретение, он писал начальству, что, лежа в станке его аппарата, жертва может только кричать и будет не в силах оказать никакого даже самого маленького сопротивления, а приводящему приговор в исполнение не нужно тратить никаких физических усилий, а только двигать один рычажок.

Перед судом прошла модель и еще более страшной машины — газенвагена, этого автомобиля смерти, который был впервые опробован изобретателем у нас на юге и лишь после того, как были письменно запротоколированы «хорошие убедительные результаты», запущен в массовое производство.