В команде Горбачева: взгляд изнутри

Свое «кредо», видение современных проблем перестройки, международных отношений мне удалось изложить буквально в первые дни новой деятельности в докладе о формировании современной концепции социализма на конференции "Актуальные проблемы развития современного социализма". Даже в сокращенном газетном варианте он вызвал живой отклик и в основном положительные и даже лестные дня меня комплименты в мировой прессе. Он был вскоре опубликован в виде беседы под названием "К познанию социализма" в журнале «Коммунист» (номер 17 за 1988 г.).

Что касается первых практических шагов, предпринятых по моей инициативе, то ими явились: отмена постановления ЦК КПСС 1946 года "О журналах: «Звезда» и «Ленинград», еще один заход на возвращение в общее пользование из спецхранов запретных книг и журналов, ликвидация при поддержке Рыжкова ограничений по подписке на периодическую печать.

Этими шагами достаточно ясно было продемонстрировано намерение нового идеологического руководства продолжать и углублять линию на демократизацию и гласность, не допускать какого-либо намека на возврат к методам идеологического диктата. Вместе с тем я понимал, что предстоит демократическими методами усиливать противодействие нездоровым тенденциям в идеологии, культуре, средствах массовой информации, выравнивать "идеологический корабль", избавлять его от экстремизма, качки до тошноты, переводить шаг за шагом управление культурой, наукой, прессой на легитимные основы.

В дальнейшем на протяжении почти двух лет своей деятельности на этом поприще я окунулся в такой бушующий океан страстей и событий, который потребовал от меня огромного напряжения сил — и духовных, и физических. Но об этом следует рассказать специально. Что и будет в дальнейшем сделано.

Как члену Политбюро и как человеку, входившему в ближайшее окружение Горбачева, мне приходилось заниматься и общеполитическими проблемами. В это время как раз развертывалась перестройка советских органов власти и управления. В конце сентября на Политбюро были обсуждены предложения об изменениях и дополнениях Конституции, а также по выборам народных депутатов СССР. После рассмотрения в Верховном Совете СССР они были опубликованы для всенародного обсуждения, которое оказалось беспрецедентным по масштабам, заинтересованности и остроте.

В центре дискуссии были те же вопросы, что и на конференции: о двухступенчатости Советов, о представительстве общественных организаций, о совмещении государственных и партийных постов, о соотношении представительных, исполнительных и судебных органов и т. д. Выдвинутые в законопроектах положения стали объектом критики как справа, так и слева. Высказывали ее и многие представители партийно-государственной элиты, почувствовав угрозу для своего положения. К этому присоединялось и недоумение беспристрастных людей некоторыми аспектами предлагаемой реформы.

Вариант перестройки политической системы послужил уязвимым объектом для критики и со стороны новых демократов, которые подняли страшный шум по поводу того, что демократия урезается, сохраняется в слегка обновленном виде всевластие прежних сил «аппарата», "номенклатуры". 12 ноября состоялось выступление Ельцина в Высшей комсомольской школе, положившее начало его возвращению в политику после некоторой паузы. Я думаю, осенью 1988 года оппозиционные течения набрали немало очков на критике поправок к Конституции и новой избирательной системы. А пропаганда их была недостаточно энергичной, по сути дела оборонительной по разным причинам, в том числе и из-за внутреннего ощущения неадекватности, искусственности некоторых мер.

Особенно осложнилась обстановка в Прибалтике. В народных фронтах, возникших весной и летом как национально-демократические движения, резко активизировались радикально настроенные сепаратистские силы. Они, казалось, только и ждали повода для развертывания массовых организованных действий против центра. Прошло два-три дня после публикации документов, не появилось еще никаких комментариев, а уже посыпались резолюции, заявления, протесты, начался сбор подписей, отвергающих поправки к Конституции и новый избирательный закон. Основной мотив — сохранение и даже ужесточение централистских, союзных начал, отсутствие шагов по расширению прав республик и даже их ограничение.

При этом была подброшена идея, и она усиленно поддерживалась, что опубликованные проекты — это и есть полный и окончательный ответ на ожидание новой Конституции, пересмотра компетенции между Союзом и республиками и т. д. Тогда как в действительности пока речь шла о новой структуре государственных органов лишь в центре. Проблема же прав республик должна была стать предметом следующего этапа политической реформы.