В Кольце

Остановить это безобразие приказали Виталию Семеновичу и его новому коллеге Константину Михайловичу. Старый генерал был не в восторге от молодого щегла и даже в открытую выражал недовольство. Но времени на грызню между молодостью и опытом не было. Так что Константин занялся созданием Кольца, а Виталий Семенович безопасностью внутри закрытой территории, которая по размеру могла потягаться с небольшой европейской страной.

Сегодня, спустя девять месяцев после катастрофы, Константин Михайлович стоял у окна служебной квартиры и вспоминал первые недели, как страшный сон. До сих пор не верится, что они тогда смогли взять хаос под контроль и остановить чудовищную неразбериху всего за несколько недель. Повторить такое просто невозможно. Остается надеяться, что второго раза и не будет.

Те дни дорого стоили самому Константину. Он постарел буквально за месяц. Виски поседели, морщины на лбу стали глубже, а взгляд из дружелюбного и открытого превратился в колкий и ледяной. Мужчина посмотрел на отражение в окне и в очередной раз не узнавал себя. Больше нет задорного парня с целеустремленный взглядом и грандиозными планами. Его место занял молчаливый, суровый мужчина, которому пришлось принимать такие решения, за которые в аду ему уже приготовили отдельный котел. И это будет очень большой и очень горячий котел.

За спиной мужчины, на большой кровати посреди просторной спальни, нежно потянулась девушка. Эта невероятная красотка даже просыпается изящно. Сначала из-под шелкового одеяла показались длинные, музыкальные пальчики, следом аккуратные локоны платиновых волос, и только потом бесконечно длинная, стройная ножка. Она заканчивалась на самом интересном месте, целомудренно прикрытая шелковой тканью.

— Доброе утро. — промурлыкал нежный голос из-под одеяла. — У тебя есть кофе?

Константин Михайлович на мгновение застыл, любуясь чудесными изгибами ножки. Утреннее солнце, пробиваясь сквозь панорамные окна ласкало ее кожу, придавая бронзовый оттенок и сама спальня превратилась в золотые чертоги. Захотелось вернуться в кровать и продолжить ночные развлечения, но работа, черт ее подери. Даже чудесное создание в кровати не может встать между Константином и работой.

— Прости, милая, мне пора на службу. Я вызову тебе такси.

Стоило Константину сесть в служебную машину и мысли о красотке в теплой кровати медленно растворились в наступающей суматохе нового дня. Сколько их уже было и сколько еще будет, таких милых, нежных, но фальшивых красавиц. В новую столицу стекались девушки со всех уголков страны. Ведь многие столичные красотки так и остались там, в Кольце. А свято место — пусто не бывает.

Не успели в Нижний перевести администрацию, штабы и остатки правительства, как тут же стали появляться прелестные создания. Они быстро оккупировали рестораны и престижные бары, появлялись на мероприятиях и неформальных встречах. А может Константину всего лишь казалось, что вокруг него стало слишком много девушек. Все же должность теперь обвязывает светить физиономией на разных официальных мероприятиях и завязывать новые связи на закрытых вечеринках.

А он, в целом, и не против. Уже три года как свободный человек и никакого угрызения совести не чувствует. Да и вообще, относительно молодой, известный генерал, да еще и свободный — лакомый кусочек для любой красавицы в новом мире.

Сегодня встреча в штабе была не официальной. Никаких журналистов и камер, только свои люди. В большом зале, за овальным столом, уже сидели Соколов, Парфенов и Климов. Вся верхушка в сборе, значит планируется обсуждать что-то крайне важное.

Вокруг них уже рассаживались прочие высокопоставленные должностные лица. Среди них был и Виталий Семенович, который внимательно разглядывал собравшихся, что-то бормоча себе под усы. И Галина Ивановна была тут — главный медик, что с первых дней находилась в эпицентре событий, организовывая военные медицинские штабы, ибо гражданские медики не справлялись. Женщина кивнула Константину и устало улыбнулась в ответ на его приветствие. Она всегда уставшая. Вроде еще не очень пожилая, но на лице всегда такое выражение, словно не спала несколько суток. А, может, и правда не спала.

Первым начал говорить Соколов, мужчина крайне неприятного вида — высокий, высушенный, морщинистый и с невероятно надменной физиономией. Казалось, ему противны все вокруг. Но уж так вышло, что именно он после катастрофы стал вторым человеком в стране.

Сначала он вещал о секретности собрания, потом прочитал по бумажке свежие цифры по потерям среди гражданского населения. Люди до сих пор умирают от лучевой болезни. Потом он неожиданно взбодрился:

— Есть и хорошие новости. Галина Ивановна у нас человек не новый и ее информации мы можем всецело доверять. По ее словам, в так называемом Кольце… Не могли что ли придумать что-то получше?

— Спасибо Константину Михайловичу, — проворчал Виталий Семенович, поглаживая усы.