В когтях у хищника

Саймон говорит, что Вы его любимая кузина, и мне ужасно хочется, чтобы Вы были на нашей свадьбе. Понимаю, путь не близкий, да и не знаю, сможете ли. В одном я совершенно уверена: если Вы все-таки приедете — не пожалеете. Вам понравится Новая Зеландия, а, кроме того, уладите кое-какие вопросы относительно наследства Вашей тети. Думаю, Ваше присутствие здесь все упростит, хотя Дугал Конрой, наш поверенный (милый, но слишком уж щепетильный), считает, что оно необязательно, Совершенно независимо от всяких дел мы очень хотим, чтобы Вы были у нас на свадьбе. О деньгах не беспокойтесь, мы с Саймоном купили отель — небольшой особнячок на холме с прекрасным видом на море. Жить вы будете в этом отеле. Здесь многое предстоит переделать, и всю зиму мы собираемся наводить порядок и в доме, и в саду. Так что летом, надеюсь, здесь будет просто чудесно.

Саймон — прелесть! Я так счастлива, что непременно должна этим с кем-нибудь поделиться. Пожалуйста, приезжайте.

Первый раз прочитав письмо, Антония почувствовала, что Айрис, видимо, не очень избалована жизнью, раз приходит в восторг от какого-то пансиона — к тому же полуразвалившегося — и от ее флегматичного братца. Впрочем, за последние пять лет он вполне мог измениться — если уж цитирует «Песнь Песней» Соломона… Не исключено, что Айрис и правда полюбила его. Возможно, ее письмо совершенно искренне.

— Чаю, мисс Вебб? — нарушила ход ее размышлений стюардесса.

— Да, пожалуйста. Когда мы прилетаем?

— Примерно через час. Вам там понравится.

Антония с удовольствием потянулась:

— Надеюсь.

— В первый раз такой долгий перелет трудно переносится. — Форменная одежда очень шла приветливой хорошенькой стюардессе. — Кажется, будто Лондон остался невероятно далеко.

— Наш сырой февральский Лондон, — мечтательно произнесла Антония. — Хорошо, что шел дождь. Мне было не так грустно уезжать.

Конечно, она теперь скучала — по своей маленькой квартирке в Южном Кенсингтоне, по словоохотливой хозяйке, по коту, который безучастно сворачивался калачиком на своем любимом подоконнике, но коллегам и даже по дождю, поливающему серые лондонские крыши. Впрочем, похоже, Антонии уже немного передалась страсть тети Лауры к путешествиям. Ее тоже тянуло к новым ощущениям. И она не смогла устоять, так как чувствовала, что в этом состоит ненаписанная часть завещания тети Лауры.

Почти перед самым отлетом Антонию свалил грипп, и путешествие пришлось на две недели отложить. Однако даже во время болезни девушка сгорала от нетерпения, и лишь слабость удержала ее дома.

— Вам понравится новозеландское солнце, — улыбнулась стюардесса. — Чем вы там будете заниматься?

— Пока не знаю. В Лондоне я работала в небольшом еженедельнике. Они заказали мне несколько статей. Но в основном я еду из-за наследства.

— Господи! Да вы наследница!

Антония засмеялась. Вряд ли тетушка Лаура оставила ей слишком много, помимо своей страсти к путешествиям.

— Похоже, что большое наследство, как любят говорить одни мои друзья, мне не светит.

* * *

Саймон телеграфировал, что заказал ей номер в «Гранд-отеле» Окленда. Они же с Айрис жили на побережье Южного острова в пригороде Крайстчерча. Антония должна была вылететь туда утром. У нее оставалось еще шестнадцать часов — как раз чтобы как следует отоспаться. После пяти дней, проведенных в самолете — вперемежку с часами короткого отдыха в аэропортах, — она пребывала как во сне. Безоблачное небо Новой Зеландии, дома по склонам холмов, рассыпанные в сверкающей бухте маленькие яхты под белыми парусами — все это казалось ей пока только картинкой из путеводителя. Завтра она как следует все разглядит. А сегодня — спать.

Приняв горячую ванну, девушка забралась в постель, но не успела еще заснуть, как зазвонил телефон. Антония с трудом поднялась. Интересно, кто это может быть? Наверное, звонит с Южного острова Саймон.

— Алло, — сонно пробормотала она.

— Это мисс Вебб? — раздался низкий мужской голос. Похоже, звонивший очень спешил. Антония даже представила, как, разговаривая с ней, он озирается по сторонам.