В карстовых пещерах

Вскоре пещера разделилась на две части. Исследователи двинулись по правому, более узкому тоннелю. Он постепенно сужался. Вскоре Куржаков предупредил:

— Мы уже за пределами площадки.

Трое людей прошли еще немного вперед. Тоннель сделался труднопроходимым и поднимался.

— Вероятно, он окончится понорой на дне карстовой воронки. На сегодня здесь довольно, — вернемся, предложил Карнаухов.

Они вернулись к разветвлению пещеры и пошли дальше на восток. Вскоре граница площадки осталась за ними. Тоннель заметно понижался.

Уверенность Карнаухова и Куржакова хорошо действовала на Новгородцева. Он шел бодро. Куржаков посмотрел на часы и спросил:

— А не пора ли назад?

— Еще немного, — предложил Карнаухов.

Пол пещеры исчез внезапно. Вниз отвесно уходил широкий черный колодец. Борта отверстия были сглажены. Край, на котором стояли исследователи, был выше противоположного, поэтому ширина карстовой трубы казалась меньшей, чем она была на самом деле. Но не только колодец поразил людей. Через него было перекинуто что-то похожее на жердь.

— Помогите мне! — попросил Андрей Куржакова. Они присели и осторожно потащили к себе длинную жердь. Но когда ее другой конец сорвался с противоположного края колодца, жердь переломилась в середине, и часть ее упала в пустоту. Где-то отозвался слабый звук падения.

Куржаков и Карнаухов рассматривали то, что осталось у них в руках. Толстое дерево оканчивалось наконечником, усиленным двумя длинными полосами, тянущимися п дереву. Время съело сталь, и только слой ржавчины подсказывал очертания и назначение оковки. Почерневшая древесина отрухлявела, ослизла. Не было — сомнения: в руках у людей была старинная боевая пика.

3

Михаил с сестрой и буровым мастером тем временем успели выйти к месту обвала. Выход не был завален, и пещера открывалась под остатком нависшей кровли.

Дно провала было пусто, но наверху работали люди. Они устанавливали лебедки, готовясь вытаскивать трактор и грузы. — Случилось так… — говорил Михаил буровому мастеру. — Здесь была большая пещера. Долгое время грунт работал как свод. Его опоры, растворяемые водой, постепенно слабели. Приближалась минута, когда свод должен был упасть от собственного веса. Наш тяжелый тракторный поезд сыграл роль критической нагрузки. Естественная конструкция рухнула. Это бывает. На берегу Белой стояла деревушка со смешным и глупым названием — Верхние Щелчки. Теперь там заводской поселок. Когда-то, незадолго до коллективизации, за оврагом провалился деревенский ток. Мы с Андреем мальчишками побежали посмотреть. Провал был мелкий. Сначала все испугались, а потом смеху было — не оберешься. Все рассказывали, как дед Иван чертыхался за то, что часть его зерна пропала.

— Ты знаешь, Мишук, когда мы провалились с трактором, я не успела испугаться, — сказала Елена брату. — А теперь я смотрю, и мне страшно? Как мы уцелели? Не понимаю.

— Да, уцелели… Значит, не чудом. В середине, там где лежит трактор, гора обломков выше всего. Свод рухнул с краев. У меня осталось впечатление, что сначала рухнула одна часть слоев, за ней — другие. Наше падение постепенно амортизировалось. Если бы мы продавили свод и этим вызвали его падение, тогда вряд ли мы могли остаться в целости…

— Видел я, — вмешался буровой мастер, — как под одним рабочим на стройке леса обломились. Так он вниз летел и собой леса на трех этажах проломил. Только на последних удержался. Думали, убился. А он вскочил и побежал сам не знает куда. Хоть бы что себе повредил! Только перепугался сильно, целую неделю боялся по лесам ходить.

Осмотрев свой участок, группа вернулась к шурфу. Вскоре туда подошли товарищи.

Андрей Карнаухов показал Михаилу свою находку:

— Видишь? Ты понимаешь, о чем это говорит? Помнишь легенду? Кто может оказаться прав? — спрашивал Андрей друга.

4

На широком техническом совещании, состоявшемся на следующий день, присутствовало около ста человек. Были в полном составе изыскатели и много строителей — рабочих, техников, инженеров.

Совещание открыл только что прибывший на строительную площадку директор строящегося завода Михайлов. Он сказал несколько веских слов о значении будущего завода и о серьезных причинах выбора данного места.

— Мы выполняем решение Центрального Комитета нашей партии, — говорил Михайлов. затем он обратился к группе геологов:

— Уже после обнаружения первых пустот во время разведочного бурения и закладки шурфов кое-кто начал делать поспешные выводы, — глаза директора покинули группу, и он посмотрел на собравшихся, точно кого-то разыскивая.

— После обвала, — продолжал директор, — начали возникать панические слушки! — Директор сделал паузу, и его глаза остановились на Новгородцеве. Кто-то не то собирался, не то уже написал в Москву, что площадка якобы не годится. Конечно, рисковать будущим заводом нам никто не позволит. Но и бросать площадку без оснований нельзя.

Директор снял очки и стал их протирать. Его лицо, как это бывает с сильно близорукими людьми, приняло совсем другое выражение. Потом Михайлов надел очки и твердо сказал: