В «игру» вступает дублер

Коммерсант фирмы «Штерн»

Кондратьев раздобыл где-то свежий домашний каравай. Николай выложил на стол зелёные солёные помидоры и огурцы. Игнатов нарезал кусками колбасу. На обрывке газеты лежала вяленая вобла, как знак умопомрачительного великолепия новогодней трапезы.

– Эх, к такому закусону да бутылочку бы! – вздохнул Николай.

– Чернов, разговорчики в строю! – с шутливой строгостью предупредил Кондратьев. – Знаешь же, генерал этого не любит.

– Да я про пиво! – отвёл от себя подозрение Николай. – К вобле-то!

Панов, ходивший на спецсвязь, вернулся в кабинет, осмотрел стол и, наклонившись к тумбочке, вытащил оттуда бутылку водки.

– А что я говорил! – воскликнул Николай. – Вобла засухи не любит!

Генерал поднял палец, останавливая его, помолчал в раздумье и сказал:

– В новогоднюю ночь по глоточку можно… За победу нашу. Теперь уже мы отступать больше не будем.

– За победу! За скорую победу! – поддержали остальные.

– А я с самого начала знал, что Сталинград они не возьмут! – заявил Чернов.

– Про-ри-ца-тель! – добродушно усмехнулся Кондратьев.

– Ладно, попировали, теперь за дело, – сказал Панов. – Какие новости, майор?

Игнатов понял, что генерал спрашивает о Зигфриде, ответил:

– Рация по-прежнему не выходит на связь.

– Это уже сколько?

– Да две недели.

– Не две недели, а шестнадцать дней, – уточнил генерал, и Игнатов опять подивился его способности запоминать всё до мелочей.

– Так точно, товарищ генерал. Почти три недели.

– Что же могло случиться? – то ли себя, то ли других спросил Панов.

– Когда я передавал Зигфриду письмо для Гука, он был такой жизнерадостный, – сказал Чернов. – Шутил. Много информации дал, вы же знаете. У Петровича и Анны тоже было всё в порядке.

– Но после этого они ни разу не вышли на связь, – отметил Игнатов.

– Может быть, случилось что-нибудь, когда он передавал письмо Гуку? – предположил Панов.

– Не исключено, – отозвался Игнатов.

– Так и радистка молчит! – вскинулся Кондратьев. – Владеет рацией, умеет шифровать. Могла бы и сообщить, что там.

– Значит, не может, – сказал Игнатов. – По-видимому, всё дело в ней.

– Может, мне сбегать? – втиснулся с предложением Чернов.

– Куда?! – чуть не закричал Кондратьев.

– Но надо же что-то делать. Я виноват. Нужно было дождаться результата, а потом уже возвращаться. – Николай понуро опустил голову.

– Не казнись, ты действовал по приказу, – Игнатов положил ему руку на плечо.

– Довольно ненужных дебатов, – сказал Панов. – Завтра наши войска пойдут в наступление. Мы получили задание: включить в состав передового отряда под командованием капитана Малышева своих людей. Надо осуществить внезапный налёт на тюрьму гестапо до подхода основных частей и предотвратить разрушение города. Знаете, как немцы действуют: заминируют и взорвут что только успеют. Поедете все трое. Как ваша рука, Валентин?

– Зажила, товарищ генерал.

– Первыми идёте. Вот и узнаете всё о Зигфриде, Анне, Петровиче. Это вам задание от меня лично.