В. И. Ленин и ВЧК. Сборник документов (1917–1922)

Тов. Петерсу поручается в недельный срок представить Совету Народных Комиссаров доклад о личном составе работников Чрезвычайной комиссии на предмет устранения всех тех ее членов, которые прямо или косвенно были прикосновенны к провокационно-азефовской деятельности члена партии «левых социалистов-революционеров» Блюмкина.

Москва, 7 июля 1918 г.

ЦПА ИМЛ, ф 5, on. 1, д. 2567, л. 3. Копия Бюро печати

Ф. Э. Дзержинский подал в СНК следующее заявление: «В Совет Народных Комиссаров.

Заявление

Ввиду того что я являюсь несомненно одним из главных свидетелей по делу об убийстве германского посланника гр. Мирбаха, я не считаю для себя возможным оставаться дальше во Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и прочее в качестве ее председателя, равно как и вообще принимать какое-либо участие в комиссии. Я прошу Совет Народных Комиссаров освободить меня от работы в комиссии.

Ф. Дзержинский

Москва, 7 июля 1918 г.».

(ЦПА ИМЛ ф. 5, оп.1, д. 2567, л.1. Автограф)

22 августа 1918 г. СНК вновь назначил Ф. Э. Дзержинского председателем ВЧК (см. документ 80).

68

ОФИЦИАЛЬНОЕ СООБЩЕНИЕ О ЛИКВИДАЦИИ МЯТЕЖА

ЛЕВЫХ ЭСЕРОВ В МОСКВЕ

8 июля 1918 г.

Безумное восстание так называемых левых эсеров ликвидировано. Судебно-следственная власть выяснит в ближайшие дни точную фактическую картину этой беспримерной авантюры и установит степень ответственности отдельных ее участников. Но политический смысл московских событий 6–7 июля совершенно ясен уже в настоящий момент.

Подчиняясь давлению буржуазных классов общества, левые эсеры за последние недели делали все более и более настойчивые усилия к тому, чтобы вовлечь Россию в войну с Германией. Эти усилия выражались не только в указаниях на исключительно тяжкие условия Брест-Литовского договора, но и в измышлении и распространении чудовищных слухов и подозрений, способных возбуждающим образом повлиять на народное воображение. Сознательные рабочие и крестьяне отдают себе, разумеется, достаточно ясный отчет в тягости условий Брест-Литовского договора. Но не менее ясный отчет отдают они себе в том, каковы были бы последствия вовлечения истощенной и обескровленной России в империалистическую бойню. Оттого подавляющее большинство рабочих и крестьян сознательно отвергало разрыв Брестского договора, чего неистово требуют кадеты, правые эсеры, меньшевики и левые эсеры.

Неудача демагогической агитации в пользу войны толкнула левых эсеров на путь бессмысленной и бесчестной авантюры: они решили посредством террористического акта вовлечь Россию в войну против воли рабочих и крестьян. После того, как Пятый Всероссийский съезд Советов категорически одобрил внешнюю политику Совета Народных Комиссаров, некий Блюмкин произвел, по постановлению центрального комитета партии левых эсеров, убийство германского посла графа Мирбаха.

Совершая этот провокационный акт, левые эсеры опирались не столько на свой партийный аппарат, сколько на то официальное положение, какое они занимали в качестве советской партии. При поддержке своей партии Блюмкин проник в состав Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией. Воспользовавшись своим официальным положением, он захватил в свои руки одни документы, подделал другие, проник под официальным прикрытием своего положения в помещение германского посла и совершил там продиктованное ему центральным комитетом партии убийство.

Одновременно левые эсеры открыто приступили к мятежническим действиям, которые имели своей целью насильственно передать государственную власть из рук Всероссийского съезда Советов в руки той партии, которая на этом съезде оказалась в меньшинстве. Члены центрального комитета левых эсеров пытались развернуть восстание, опираясь на часть отряда Комиссии по борьбе с контрреволюцией. Этот отряд состоял под командой левого эсера Попова. Вовлеченные в заговор части отряда Попова, усиленные деморализованными элементами из состава Черноморского флота, выдвинули уличные караулы и патрули, арестовывали отдельных представителей Советской власти, разоружали и обстреливали отдельные группы красноармейцев. В распоряжении мятежников находились пулеметы, орудия и броневики.

Так развернулось 7 июля восстание советской партии, оказавшейся в меньшинстве, против власти Советов.

Успех восстания (если бы эта авантюра могла иметь успех) означал бы: немедленную войну с Германией и крушение Советской власти, так как ни один здравомыслящий человек не мог, разумеется, допускать, что левые эсеры окажутся способны хотя бы на 24 часа удержать в своих руках власть, вырванную из рук рабочих, крестьянских и красноармейских Советов. По существу всего положения, левые эсеры выступали 6–7 июля только как боевая дружина на службе контрреволюционной буржуазии, для которой они расчищали дорогу.

В этих условиях Совет Народных Комиссаров мог принять только одно решение: в самый короткий срок подавить мятеж, в котором легкомыслие, вероломство и провокация соединялись в одно отвратительное целое.