В городке

Мужчина бросился в дом. В первом этаже, в большой комнате, человек в темном щеголеватом костюме торопливо обливал бензином из бидона какие-то ящики. Женщина в пестром платье ничком лежала на полу. Бандит повернулся. На мужчину глянули пустые, безумные, пьяные глаза. Он бросил бидон и выхватил кастет из кармана.

Мужчина схватил его обеими руками за пояс, напрягаясь, поднял в воздух и с размаху швырнул об пол.

— Здо́рово, — услышал он голос мальчишки сзади.

Мужчина обернулся.

— Ты куда? Пошел вон отсюда!

Дом мгновенно наполнился людьми. Еще двое бандитов пробивали себе дорогу. Мужчины и женщины тащили ведра с водой. Некоторые бросились выносить ящики. Снаружи раздался грохот отъезжающих грузовиков.

Мужчина побежал наверх. На лестнице было дымно. Сверху раздавался треск горящих досок.

Мужчина вбежал в комнату. Во мгле на стене плясали тусклые языки пламени. Какая-то женщина, тяжело дыша, поднималась по лестнице с ведром. Мужчина схватил ведро и кинулся к горящей стене. Он выплеснул воду на огонь.

Наверху заскрипела балка. Что-то тяжелое задело мужчину по голове. Падая куда-то очень глубоко вниз, он услышал голос мальчишки:

— Сюда! Сюда! Помогите ему!

Он очнулся, когда всё уже было кончено. Он лежал на улице, неподалеку от груды мешков. Черноволосая девушка держала в руках его голову. Мужчина вздохнул, отодвинул девушку и огляделся.

Дом сгорел. Посреди площадки возвышалась груда тлеющих бревен. В одном месте еще пробивался огонь, и освещенные им двое мужчин растаскивали бревна крючьями.

По всей улице были разбросаны мешки и ящики. Несколько человек с угрюмым видом сносили их в кучу возле мужчины.

— Лучше вам? — спросила девушка.

— Лучше, — ответил мужчина. Он осторожно ощупал слипшиеся волосы на голове. — Здоровая шишка!

— Мы вас тоже хотели в больницу отправить, — девушка запахнула на груди разорванную кофточку. — У нас шесть человек ранены. А сторожа они так избили, что, пожалуй, умрет.

— А продукты? — спросил мужчина. — Продукты спасли?

— Часть спасли. Сахар сгорел. Так сейчас и течет… — Она махнула рукой в сторону остатков дома. — Там ребятишки собирают.

В темноте, озаряемые только роями искр, поднимающихся в небо, копошились маленькие фигурки.

Опираясь на руку девушки, мужчина медленно поднялся.

— А что, бандиты все уехали?

Девушка махнула рукой.

— Двоих поймали: того, которого вы ударили, с усами, и еще одного.

— Где же они?

— Сидят там, — сказала девушка. — Я бы их всех убила, будь моя воля. Шесть раненых! Это только те, кого в больницу отправили. А сколько убитых! У моей мамы два зуба выбили. Как звери.

— Они, по-моему, здорово пьяные были, — сказал мужчина неуверенно.

— Конечно, — ответила девушка. — Хотя они и трезвые такие же. Тут в городе и днем сейчас ходить страшно. Меньше, чем вчетвером мы и не показываемся.

— А куда их решили, этих двоих?

Девушка сжала кулак.

— Их ребята отведут на станцию, там всыпят как следует и сунут в товарный вагон. Тогда они уже сюда не явятся… А я бы их убила. На них все набросились, но их Джефферс спас.

— Может быть, и верно, — сказал мужчина.

— Конечно, — девушка вздохнула. — Тут нас всех засудили бы за убийство. Когда бандиты или полицейские наших убивают, за это им ничего. А нам нельзя.

Мимо них прошла, прихрамывая, пожилая сгорбленная женщина. Девушка окликнула ее:

— Тебя тоже избили, Анна?

Женщина отмахнулась.

— Дубинкой по ноге. Ну хорошо, что продукты спасли.

Небо начало сереть. Близилось утро.

— А где эти бандиты? — спросил мужчина. — Посмотреть на них.

— Вот там, — показала девушка. — Пойдемте, я вас доведу.

Они подошли к маленькому домику. Под охраной трех рабочих, бандиты со связанными руками сидели на скамье. Один из них, бессмысленно уставившись прямо перед собой, заикаясь, напевал какой-то мотив. Он был, очевидно, совершенно пьян и до сих пор не понимал, что происходит.

Другой, черноусый, поминутно сплевывал кровь.

— Отведите меня в полицию, — повторял он. — Отведите меня в полицию. За самосуд вы ответите, — понимаете?

— Я тебе дам в полицию, — замахнулся на него один из рабочих с перевязанной головой. — Чтобы тебя сегодня же отпустили?

— Он нам сначала назовет, кто ему платит, — сказал другой, в обгоревшем комбинезоне. Мужчина узнал в нем широколицего, который первый бросился на бандитов.

— Никого я вам не назову. — Усатый сплевывал кровь. Его франтоватый черный костюм был весь в грязи. — Вы меня лучше отведите в полицию, а то вам плохо будет.

Широколицый оглянулся на подошедшего мужчину.

— Ну что, приятель, как голова?

— Прошла, — сказал мужчина.

Широколицый вглядывался в него.

— Слушай, я что-то тебя не знаю. В каком цехе работаешь?

Кто-то взял мужчину под руку. Он обернулся. Это был мальчик.

Светлые волосы у него обгорели с одной стороны. Лицо было испачкано углем.

— Это наш парень, Джефферс, — сказал он. — Мы с ним ночью от «быков» удирали.

— А я и сам вижу, что наш, — широколицый продолжал всматриваться в лицо мужчины. — Только я его не помню.

— Я тут не работаю, — сказал мужчина. — Я случайно.

— Как случайно? Ты у нас не работаешь?

— Я работу искать приехал. Мотаюсь из города в город.