В городе Солнца

   - Со временем, я купил себе "под Пирамидой" чистый папир со штампом и состряпал паспорт, назвавшись Иоганном Кроласом. На время моей мамой стала дурь конопляная, а папой - бэндгруппа "Чихуахуа", лабающая свойскую трешь, - продолжал тем временем Кролас. - Там, в этой своей странной, тусовочной жизни, я и познакомился с Антониной, которая совершенно, как позже оказалось, случайно попала на тусняк в "Cковороде". Будучи студенткой-филологом, она изучала молодежный слэнг. При этом, она косила под дигзгёрл, то есть, свою в доску... Наше тесное знакомство свершилось случайно в плане первого творческого эксперимента и без расчета когда-либо встретиться вновь. Повторюсь, что я был совсем зелёный бойзфренд".

   На этом месте рассказа, Иоганн тяжело вздохнул.

   Он сам понимал, что это жуткий идиотизм... Но о "плодотворности" своего случайного знакомства он узнал по прошествии восьми с половиной лет... По-видимому, Антонина не обладала достаточной суммой денег, необходимой для того, чтобы город позволил ей растить своего ребенка самостоятельно. И его изъяли, "для обеспечения счастливого гражданского содержания", как формулируют анкюлотники. Иоганн Кролас ничего не знал о рождении сына. Но, по какой-то неясной причине, его первая девушка записала в свидетельстве о рождении своего ребенка как Оливера Иоганновича Кроласа... Да и по дате рождения всё сходилось... Как последствия той их встречи. К тому же, пацан жутко был похож на отца.

   А раскопала "сюжет" коллега Иоганна, неутомимая Зиночка Исламбекова. Которая обозревала социальные вопросы и посещала "коммуну света новых граждан", расположенную на улице Бирючья Балка.

   - Хоть шефу не растрезвонила, спасибочки! Фотку мне подарила. В фаз и в профиль, - продолжал Иоганн свою исповедь врану. И...у меня аж душа тогда оборвалась, и всё поплыло перед глазами. Знаю я всякие там "коммуны"... Пиплы на тусовке обсуждали. Жуткая тюряга с надзорными порядками.

   Зиночке, конечно, приходится писать, что там все о'кей и детки кипяточком писают от счастья... А у меня и сейчас нет двух прожиточных минимумов, чтобы позволили иметь ребенка. А главное - для анкюлотников не факт будет, что я - отец. Облапошат до последней пласткарты, а потом скажут: "А где бумага о том, что вы - отец?" или "А где вы были раньше?" и тому подобное... Выжмут с курицы яйца и отправят кукарекать. Работа у них такая. Сложная. С людьми.

   В общем, с какой стороны ни подойти - грабли получаются.

   - Ну и дела, - прокаркал вран.

   - В общем, я решил к нему проникнуть. Хоть посмотреть на сына. И подарить ему что-нибудь. Хоть зверька ласкового. Говорят, там жутко одиноко. Вот... И ходил по рынку. Присматривал.

   - Меня пр-рисмотрел? - хитро прищурился вран. - Подар-ришь?

   - Нет. Ещё посмотрю, что ты за птица... Лисокотёнка хотел посмотреть, прицениться, - ответил Иоганн.

   Вран, задумчиво ковыряясь в пампасе, спросил:

   - А как насчет удр-рать оттуда? Стр-рого?

   - Нет, охраны никакой там нет. Но, куда он потом, я с ним потом?.. Он будет без бумаг, документов. Вне закона. А сделать "липу", так вычислят по фэйсу и отправят назад, в коммунятник. Замкнутый круг. Кроме того, я его ни разу не видел.

   - Пр-роблема! - сверкнул глазом вран. - Р-решается топор-ром! Др-рапать из гор-рода будешь - захватишь пар-рнишку!

   Иоганну даже стало дурно.

   Драпать из города? Куда? Почему? Зачем? Он вдруг почувствовал, что вран пророчит правильно. Уж непонятно почему, но мало ли... "Похоже, драпать, всё же, придется. Какой кошмар!" - подумал уже привыкший к стабильности городского жителя, испуганный журналист.

   Они вышли из "Сковороды" и пошли к ближайшему тьюб-эскалатору на четвертый уровень. Воняло раскаленным металлопластом, хотя фибры работали на полную мощность. Ну и жара! Вместе с Иоганном на скотчфло заскочила девчонка. Успела, пока они ещё не взмыли вверх и двери не захлопнулись. И теперь поднималась с ними вместе. Девчонка была с модными сейчас стрекозиными крылышками на спине и в лёгком розовом флаер-костюме. Она сразу же включила мини-телекс. Но там по всем каналам шёл какой-то треп одного из Отцов города, одетого, как обычно, в белую тогу, и нескольких анкюлотников. Девчонка недовольно убрала звук.

   "Анкюлотники"... Это слово на пергазетном слэнге определяло административных чинуш. Потому что эти люди очень любили особый, практичный и парадный вид одежды. "Серые анкюлоты" - это сочетание уже стало таким же понятием, каким было встарь "белые воротнички"... Оно обозначало чиновников, начиная со среднего ранга и выше. Анкюлотники занимались финансовыми, правовыми и хозяйственными вопросами, и весь их рабочий день проходил в постоянном приеме кучи разных людей. Толпящихся в очередях и с поклоном говорящих при входе "ку", как почему-то говорилось жителями мегаполиса, чей фольклор Иоганн понимал не всегда.