В горах пощады нет

– Тому, кто приедет встречать, передать тело. Трубка пусть будет в кармане. По ней отследят, куда машина поедет. Или даже… Подожди часик… Я проконсультируюсь у специалистов. Трубку может кто-то себе прихапать. Тот же водитель или какой-нибудь другой бандит. Если отслеживают по sim-карте, то, возможно, следует куда-то спрятать под одежду только одну sim-карту. Она маленькая. Ее не найдут. Под носки засунь… В ногах ковыряться не будут… Ну, а если уж брать тело откажутся, производи захват. Взвод Распекаева пусть страхует.

– Может, в машину подбросить?

– А если машина эта стоит где-то во дворе хозяйского дома и бандиты только изредка пользуются ее услугами? Без Мерабидзе смысла не будет ехать к Лорсанукову с Мовсаровым. И машина опять в гараж отправится. А мы будем гараж захватывать… Красивый вариант… Нет, лучше уж в носки Бессариону. Пусть и после смерти выполняет свою миссию. Может быть, это ему там зачтется…

– Понял, Александр Григорьевич. Так и сделаю.

– Сам в машину не садись. Запрещаю неоправданный риск.

– Этот риск может оказаться оправданным.

– Запрещаю. Категорически…

– Понял…

Армейскую дисциплину оба подполковника уважали. Хотя Тамаров уважал ее только в совокупности с целесообразностью. Но говорить об этом начальнику штаба бригады он не стал.

Впрочем, начальник штаба бригады сам отлично знал характер одного из лучших офицеров бригады и потому не сомневался, что подполковник Тамаров может какое-то категоричное распоряжение и забыть…

* * *

Прежде чем позвонить в ГРУ, подполковник Бурлаков все же подстраховался и позвонил командиру бригады, хорошо зная, что тот не любит докладывать неприятные новости командованию. Хорошие новости – другое дело… А неприятные, тем более в операции, которую не он сам разрабатывал – это без него…

– Товарищ полковник…

– Да, Александр Григорьевич…

– Не разбудил?

– Да так, слегка вздремнул в кресле. Но сны нехорошие снятся. Все неприятности и неприятности… Лучше уж не засыпать совсем…

– Сон в руку, как говорится. Есть неприятности…

– Докладывай.

– Погиб Бессарион Мерабидзе.

– Обстоятельства…

– Засада бандитов. Тех самых, что к перевалу шли. Подполковник Тамаров отбивался до последнего, потом его выручил взвод старшего лейтенанта Распекаева. Бандиты уничтожены.

– У нас потерь нет?

– У нас – нет. Но можно сказать, что Мерабидзе – это тоже наша потеря. Тем более операция на контроле Москвы… Вы доложите или мне самому позвонить? Как, товарищ полковник?

– Меня спрашивать начнут, а что я могу ответить? Начальство любит ответы с подробностями. Давай-ка, звони сам…

– Хорошо, товарищ полковник. Я позвоню. В остальном у нас все в полном порядке.

– Так что теперь с твоей операцией будет? Провал?

Слово «твоей» выделено не было, тем не менее оно прозвучало. Следовательно, от провала полковник уже открещивался. И так он провел беспокойную ночь в кресле. И заснуть не мог. Для чужой операции это слишком много.

– Хорошо, товарищ полковник. Я сам позвоню. Отдыхайте. Что будет нового, я сообщу…

– Конечно. Держи меня в курсе всех дел…

* * *

Перед следующим звонком требовалось сосредоточиться, мысленно прогнать в голове весь предстоящий разговор и просчитать возможные варианты действий. Только сделав это, Александр Григорьевич набрал номер.

– Утро доброе, товарищ полковник. Подполковник Бурлаков… Вам распечатку моего предпоследнего разговора принесли?

– Вижу, Александр Григорьевич, что это ты. У меня твой номер высветился. Нет. Распечатки пока нет. Может, даже не записывали. Просто на контроль прослушивания поставили, а эти вещи не обязательно совмещаются. Какие у тебя вести, докладывай?

– Мало приятного, сразу предупрежу… Хотя без валидола обойтись можно.

– Что-то с Тамаровым? Мне вот подсказали недавно, что он на месте застрял… Или просто они с Мерабидзе решили отдохнуть? Это, как я понимаю, тоже необходимо… Вторые сутки почти без сна, хотя едой, кажется, себя обеспечили… Это по данным спецназа внутренних войск…

– С подполковником Тамаровым, товарищ полковник, все в порядке. Даже лучше, чем в порядке. Его ни одна пуля не задела. Только куртку, как говорит, прострелили и приклад автомата. Он же, помните, я говорил, редкий везунчик… Ему в одном бою две пули в каблук попали, а его ни одна не задела…

– Та-ак… – более мрачно сказал полковник, понимая, к чему идет разговор. – Значит, что-то произошло с Мерабидзе?

– Да… Убит…

Полковник некоторое время молчал, соображая, какие последствия для операции может иметь эта смерть. Но долго соображать здесь нужды не было. Последствия были и без того ясны. И над главной целью операции нависла реальная угроза. Можно, конечно, уничтожить боевиков. Их и без того постоянно уничтожают, и этих уничтожат. Сомневаться не приходилось. Но Ризван Мовсаров опять начнет читать проповеди в отдаленных сельских мечетях, и после этих проповедей эмир Кахир Лорсануков наберет в свой новый отряд несколько новых джамаатов. И все начнется сначала. И новые убийства будут, и новые террористические акты…