В глубинах океана

Вообще-то я знаком с системами регенерации и знаю, что для них требуются химикаты — смеси перекисей щелочных металлов, которые реагируют с водой, выделяя кислород, и поглощают двуокись углерода. Я знаю их достаточно хорошо, чтобы понимать, что в такие устройства кроме контейнера с химикатами и смесителей входит еще что-то вроде «легкого» — воздушный мешок или баллон переменного объема, с давлением, равным давлению окружающей среды, причем химикаты располагаются между ним и собственными легкими пользователя. Выдыхаемый воздух должен куда-то деваться перед тем, как его снова можно будет вдыхать. Это «легкое» должно иметь объем, достаточный для того, чтобы вобрать весь воздух, который пловец может выдохнуть на одном дыхании, — другими словами, его объем должен быть равным или почти равным объему полностью заполненных легких пловца. В данном случае я не видел никакого мешка, а резервуар на спине был далеко не таким большим, чтобы вместить такой мешок. Поэтому было похоже, что данное устройство не снабжено химическим регенератором кислорода; и если только здесь не было микроскопического насоса, отбиравшего воздух со скоростью выдоха пловчихи и под огромным давлением загонявшего его в другую часть этого небольшого резервуара, при выдохе непременно должны были бы появляться пузырьки. Я не видел никакой причины, зачем нужно было создавать такую систему регенерации воздуха, но и пузырьков я тоже не видел. Меня давно уже волновал вопрос, какую смесь газов она использовала для дыхания — при таком давлении смесь с половиной процента кислорода уже выжгла бы ей легкие; также я не мог себе представить, чем можно было его разбавить. Даже гелий на такой глубине становится достаточно растворимым, чтобы затянуть декомпрессию на многие часы.

На мгновение мне пришло в голову, что люди, может быть, живут под таким давлением постоянно и дышат почти чистым гелием с малой долей процента кислорода; но даже если это было так, то я все равно не понимал, почему снаряжение девицы не выделяло пузырьков. Если предположить, что в целях экономии гелий нужно было сберегать, то здесь возникают такие технические проблемы, которые, по моему мнению, просто невозможно разрешить полностью.

Нет. Ни одна из этих гипотез не годится. Продолжай наблюдать. Факты пока состоят только в том, что она, похоже, живет и совершенно нормально перемещается в закрытой системе при Давлении окружающей среды, достаточном — если отбросить старые суеверия о том, что человеческое тело превратится в лепешку, — для того, чтобы спутать все биофизические и биохимические процессы, включая газодинамику.

Однако наблюдать было больше практически нечего. Девица пристегнула фонарь к поясу, в последний раз оглядела обломок и поплыла своей дорогой. Она не стала возвращаться путем, которым приплыла, а двинулась дальше, вправо от меня, слегка удаляясь от освещенной области. Через несколько секунд она исчезла, хотя я понимал, что пока она не могла уплыть далеко.

Похоже, она решила отправиться за помощью, чтобы снять обломок с крыши. Когда она вернется — об этом можно было только гадать. Вход мог находиться как в нескольких сотнях ярдов отсюда, так и в нескольких милях. Первое казалось более вероятным, но я не стал бы рисковать своими деньгами, если бы мне предложили пари.

Я рисковал только своим будущим.

Она вполне могла разглядеть оборудование, к которому крепилась моя капсула, и ей не нужно было быть большой актрисой, чтобы не показать вида, что у нее возникли какие-то подозрения. Если она заметила, что перед ней не простой обломок, и доложила об этом, то те, кто придет вместе с ней, будут интересоваться всей окружающей местностью. Наружному чехлу капсулы специально была придана слегка неправильная форма, чтобы она не казалась объектом явно искусственного происхождения, но этим нельзя одурачить того, кто действительно будет искать. Может быть, мне стоило бы перебраться подальше отсюда. Меня не слишком волновала личная безопасность. Я думал, что смогу смотаться отсюда, когда мне будет угодно, но хотел увидеть как можно больше до того, как это станет необходимым.

Я убеждал себя следующим образом.

Передвижение представляет собой крайне медлительный процесс; капсула конструировалась не для путешествий. Ног у капсулы было две дюжины, а запасов энергии у меня хватит, чтобы несколько тысяч раз втянуть их, противодействуя выпускающим пружинам (хотя это был спорный аргумент), но все же я не родился морской каракатицей. У меня была некоторая практика по перемещению капсулы под водой, но ее оборудование было предназначено для того, чтобы выбрать наилучшую позицию для наблюдений, а не скрываться от преследователей. Если меня найдут, единственным моим реальным выходом будет сбросить балласт и всплывать. Но такая операция была необратимой, поэтому я не хотел прибегать к ней, пока ситуация не станет критической. Все еще оставалась надежда, решил я, более точно определить, что же происходит здесь, внизу.

Может быть, во мне взыграла храбрость или просто проявился мой врожденный оптимизм.

Глава 3