В глубинах Гадеса (ЛП)

— Мы уже потеряли достаточно времени. Орки переваливают через горы Диавола и мне необходимы подкрепления на том участке. Мы не можем просто так оставить противника в улье Гадес — если они решат выйти в бой, то наш фланг окажется под угрозой. Тем не менее, нельзя и откладывать зачистку пещер, населенных дикими орками. — Виньяр чуть сильнее сжал шею воина, выдавив из него полузадушенный хрип. — Теперь текущая обстановка ясна, сержант?

Продержав Туурока ещё немного, чтобы до того лучше дошло, Виньяр отпустил подчиненного. Сержанту пришлось с трудом набирать воздух в легкие, прежде чем ответить.

— Союзники нужны нам. Они отказываются сражаться, пока их командиры на территории Гадеса, и мы не заставим солдат идти в бой.

Очередная вспышка насилия не состоялась, поскольку Виньяр отвлекся на карту. Загоны, или как там назывались места, где орки обычно держали пленных, располагались глубоко в чаше кратера. Раньше на этом месте были нижние уровни разрушенного улья. Подняв глаза, капитан обратил взгляд на опаленные руины Гадеса, оставшиеся после орочьей атаки с небес. Уцелевшие каркасы зданий застилал густой дым, валивший из груд обломков, превратившихся в бескрайние погребальные костры для множества жителей города.

Орбитальная бомбардировка, оставившая от улья лишь обожженный скелет, произошла через шесть недель после начала войны. По правде говоря,«бомбардировка» звучало слишком буднично для описания того, что сотворили орки. Они обрушили на город целый астероид, распылив Гадес вместе со всем населением. Земля вокруг зоны взрыва кристаллизовалась от невероятного давления и жара. Выделившейся при соударении энергии, на порядки большей, чем при детонации любого привычного боеприпаса, хватило, чтобы тепловое излучение и ударная волна испарили реки, сровняли с землей строения и обратили в прах леса на расстоянии двух километров.

Столь мгновенным и всеобъемлющим оказалось уничтожение улья, что он превратился в мрачный памятник мощи Газкулла Траки и тяжкое напоминание о пристрастии орочьего полководца к варварским разрушениям. Руины Гадеса стали владениями зеленокожих, но населяли их также и призраки, духи мужчин и женщин, убитых так быстро и жестоко, что никто из них не успел осознать собственную смерть.

Словно микробы, поселившиеся в мертвом теле и размножающиеся, питаясь омертвелой плотью, орки превратили то немногое, что осталось от улья, в некое подобие крепости. Несмотря на то, что никакого стратегического значения у этих развалин не было, в них собрались значительные силы зеленокожих. Таким образом, Гадес нельзя было игнорировать, и случившееся намекало на то, что таков был изначальный план Траки.

Заставить людей защищать руины и сражаться среди могил. Приковать к обломкам их городов и судеб, пока орки неистовствуют вокруг и упиваются развязанным ими кровопролитием.

Виньяр и сам наслаждался войной. Он, как и остальные Злобные Десантники, считал их крестовый поход бесконечным. В его разуме воина не могли зародиться мысли о временах, когда исчезнет нужда в созданиях вроде самого капитана и тех, кем он командовал. Война не закончится. Мир невозможен. Впереди ждет лишь новая битва.

На миг Виньяр задумался, сильно ли отличаются Злобные от Газкулла Траки — с поправкой на дикость и звериную натуру, конечно. Но затем, отхаркнувшись, он сплюнул на землю сгусток зернистой мокроты, будто избавившись заодно и от странной мысли.

Внезапный порыв колючего, шумно завывавшего ветра пронесся по безлюдной пустоши перед бывшим ульем Гадес. Он разогнал клубы дыма и донес в лагерь животный рев и свиное хрюканье тварей, засевших в кратере. Кроме того, капитан почувствовал в ветре вонь орочьего дерьма и смрад горящего жира. Зеленокожие жарили человечину на вертеле. Виньяр, продолжая злобно смотреть на улей, почувствовал, как растет его гнев, направленный на орков и их кровожадность.

Я выбью из вас всю охоту к войне…

— Капитан, — позвал голос за его спиной.

Обернувшись, Виньяр заметил третьего воина, подошедшего к сержанту Тууроку. Как и у всех Злобных, в его движениях виднелась грациозность хищника, которую не сковывал доспех цвета желчи и антрацита. Шлем воина покачивался на поясе, подвешенный на кожаный ремешок вместо привычного магнитного замка. Некоторые части брони, залатанной после боев, выглядели крепче других, словно Злобный собирал свой доспех по кускам. Остатки небрежно содранной геральдической окраски — черной с белым крестом храмовника — говорили о прежнем хозяине одного из фрагментов.

На спине космодесантника висел силовой молот, рукоять которого торчала над левым наплечником, а оголовье выглядывало из-за правого бедра. Сам воин явно повидал немало битв, но выглядел бодрым, и шрамов на его лице было меньше, чем у Виньяра. Белоснежные волосы до плеч окаймляли лицо Злобного Десантника, придавая ему ангельский вид, но темные глаза отражали истинную суть воина. Бездна ярости, кипевшая в них, могла бы поглотить целые народы.