В Эрмитаж!

— Сожалею, но мадам Линдхорст в данный момент очень занята. Ей надо утрясти кое-какие детали расписания российских гастролей. А также написать доклад.

— Она пишет доклад? О Дидро?

— Кажется, что-то о плутоватых слугах из пьес и опер. О Фигаро, Керубино и так далее. Она обратилась ко мне — как к знатоку театрального искусства — и попросила сегодня вечером помочь ей с докладом.

— Я думал, мы больше не будем следовать программе. Разве Бу не решил обойтись без докладов?

— Ну, может быть, ее доклад не является докладом. В любом случае она просила вам сказать, что занята. Очень-очень занята. Надеюсь, вы понимаете. Вот ваш багаж.

— Да-да, понимаю, — говорю я и, захватив свой багаж, покидаю просторную загадочную каюту и плетусь в собственную металлическую безоконную клетку на нижней палубе.

16 (прошлое)

День третий

ОНА восседает на кушетке, заменяющей трон в ее личных покоях, на носу у нее миниатюрные очки, она просматривает какие-то бумаги. ОН заходит, энергично потирая руки, весь дрожа. ОНА обращает на него свой взор.

ОНА: В чем дело, мсье Библиотекарь?

ОН: Жуткий холод! Кажется, Нева замерзает.

ОНА: А я что говорила? К делу, мсье. Насколько я поняла, это и есть ваш первый меморандум?

ОН: Да, Ваше Импер…

ОНА: Озаглавлено «Дневной сон философа Дени Дидро»?

ОН: Да, Ваше Вели…

ОНА: В первой части вы безбожно льстите мне. Во второй — бесстыдно поливаете грязью Фридриха Прусского.

ОН: Я лишь хотел выразить свое уважение. Как видите, я наяву грежу об усовершенствовании вашей столицы.

ОНА: Не только столицы, но и всей России. Вы — новый Адольф Густав. Похоже, вы решили захватить мою страну.

ОН: Освободить ее и сделать ее народ величайшим среди других народов. Но моя армия — это мой разум, мои солдаты — мои мысли.

ОНА: Однако у ваших мыслей имперские амбиции.

ОН: Но это всего лишь мысли, Ваше Величество. Они все здесь, в моей голове, и открыты вашему постоянному наблюдению и контролю.

ОНА указывает на меморандум.

ОНА: Я всегда считала, что сны, даже если это грезы наяву, очень трудно контролировать.

ОН: Не могу с вами согласиться. Лично я внимательнейшим образом изучаю свои сны.

ОНА: Так вы изучаете сновидения! И наверное, верите всяким предсказателям? И колдунам? И в гадание на кишках животных?

ОН: Нет. В вещие сны я не верю. Мне интересно, что они могут поведать о моем разуме и о процессе осознания действительности.

ОНА: И вы действительно написали серьезную статью на тему…

ОН: Небольшую книгу, мадам. «Сон Д'Аламбера». Вы знакомы с ним? Мой друг и создатель…

ОНА буравит его сердитым взглядом.

ОНА: В России все знают Д'Аламбера. Я хотела сделать его наставником принца. Он не просто отверг мое предложение, он рассказал о нем Вольтеру, причем позволил себе непристойно пошутить по этому поводу. А тот немедленно доложил мне.

ОН: Вы имеете в виду геморрой? Д'Аламбер — весьма чувствителен и вечно беспокоится за свою задницу.

ОНА: Кроме того, он еще имел наглость просить меня освободить из тюрьмы несколько французов. Имя этого человека больше не упоминается при дворе. Никогда. А что вы написали о нем?

ОН: Чтобы ответить, придется упомянуть его имя.

ОНА: Знаю, мсье. Рассказывайте. Я требую.

ОН: Ну что ж… я решил проникнуть в его сны. Вложить в его подсознание свои идеи. Теперь он грезит ими.

ОНА: Вы вложили свои идеи в его голову? Как?

ОН: Я указал своему другу на противоречия в его философских построениях. Потом уложил его в постель. Рядом я поместил его любовницу, умненькую мадемуазель де Леспинасс, и его доктора — Бордо.

ОНА: Дальше?

ОН: Когда он начал разговаривать и бессознательно ворочаться во сне, любовница записывала его слова, а доктор изучал его мысли и интерпретировал их…

ОНА: Но, мсье, вы не могли знать, что ему снится.

ОН: Я знал, что во сне он отвечает на мои доводы. Но это не важно. Главное — показать, что мысли действуют как сны, а сны — это мысли, которые нам снятся.

ОНА: Полная бессмыслица.

ОН: Сон — результат сенсорной стимуляции. Ответ на раздражители, которые мы обычно осознаем, а в данном случае отвечаем на них бессознательно, непроизвольно. Это показывает, что личность кроме сознания обладает еще и подсознанием…

ОНА: Вчера вы доказывали, что все подчиняется разуму, то есть сознанию. Сегодня говорите то же самое о подсознании.

ОН в возбуждении подается вперед и хватает ее за руку. ПРИДВОРНЫЕ наблюдают за ними.

ОН: Метко подмечено! Поэтому мудрости, чтобы быть понятой, часто приходится принимать личину безрассудства или даже безумия.

ОНА: Вчера вы притащили сюда мешок умных мыслей. Сегодня прибыли с возом безумия.