В эпицентре взрыва

Осторожно осматриваясь, Хачмен подошел к машине. Убедившись, что вокруг все спокойно, он сел за руль и направился в холмы к востоку, выбирая место поспокойнее. Через полчаса ему удалось найти запущенную дорогу, ведущую к брошенной ферме… Густые кусты надежно закрывали ее со всех сторон. Остановившись так, чтобы его не было видно с главной дороги, Хачмен сразу же принялся перекрашивать машину при помощи аэрозольных баллонов с краской и через двадцать минут превратил ее из светло-голубой в черную. После этого он выбросил пустые банки в канаву, поменял номера и спрятал старые в багажник.

Как только он закончил работу, голод вернулся с новой силой. Хачмен быстро проглотил бутерброды, запивая их жадными глотками “Гиннеса”, затем развернул машину и выехал на дорогу. Останавливаясь в городах покрупнее, Хачмен отправлял партии писем прямо с центральных почтовых отделений, чтобы сократить срок до их доставки адресатам.

К вечеру он добрался до Стокпорта и, отправив последнюю пачку, понял, что рассылка конвертов была единственным, что держало его в собранности. Теперь же оставалось только ждать часа, когда нужно будет возвращаться на юг, в Хастингс, для встречи с его “мегажизненной” машиной.

В Стокпорте оставаться нельзя. Стокпорт — последняя, самая горячая точка совершенного им почтового круиза. Было бы гораздо лучше, если он затеряется в большом населенном центре. И чтобы не въезжать подозрительно поздно, ему стоит выбрать что-нибудь поближе. Хачмен остановился на обочине и сверился с картой. Ближайшим более-менее крупным городом оказался Болтон, и Хачмену подумалось, что именно такое место могло бы послужить классическим образцом традиционно-скучной провинциальной Англии. Кроме того, насколько он помнил, здесь не мог жить никто, с кем он был бы знаком охотники наверняка будут концентрировать поиски там, где у него есть друзья или родственники.

Добравшись до Болтона, он немного покружил по улицам, пока не оказался в одном из обязательных для любого города полузаброшенных кварталов, где большие неряшливые дома, получая минимальную заботу от постояльцев, арендующих по одной комнате, постепенно проигрывают битву с запустением. Хачмен остановился на улице, обсаженной нервозно шелестящими вязами, и, прихватив пустой кейс, пошел пешком, пока не увидел дом с висящей в окне первого этажа табличкой: “Сдается комната. Предлагается горячий завтрак”.

На звонок открыла полногрудая женщина лет сорока. Обхватив ее сзади, из-за юбки выглядывал бледный мальчишка лет семи-восьми в полосатой пижаме.

— Добрый вечер, — произнес Хачмен неуверенно. — Я ищу комнату, увидел у вас объявление…

— Да?… — Женщина, казалось, удивилась, услышав про объявление. Мальчишка разглядывал Хачмена настороженно.

— У вас сдается комната? — Хачмен взглянул мимо нее в плохо освещенный коридор с коричневым линолеумом и темной лестницей, ведущей наверх, и ему страшно захотелось домой.

— Комната есть, но обычно этим занимается мой муж, а сейчас его нет.

— Ладно, — с облегчением вздохнул Хачмен. — Я попробую где-нибудь еще.

— Впрочем, я думаю, все будет в порядке. Мистер Атвуд скоро будет дома. — Она сделала шаг в сторону и жестом пригласила его в прихожую. Хачмен вошел. Заскрипели доски под ногами. В воздухе чувствовался сильный запах цветочного освежителя.

— Как долго вы собираетесь у нас жить? — спросила миссис Атвуд.

— До… — Хачмен вовремя опомнился. — Недели две точно.

Он поднялся наверх, где, как и следовало ожидать, была сдаваемая площадь. Комната оказалась маленькая, но чистая.

— Отлично, — стараясь, чтобы в голосе прозвучал энтузиазм, сказал Хачмен. — Я согласен.

Миссис Атвуд кивнула.

— Вы не возражали бы заплатить что-нибудь вперед?

— Нет, конечно. — Хачмен отделил от пачки три пятифунтовые бумажки и передал ей.

Эта комната должна была стать его домом на всю следующую неделю, но уже сейчас он начал думать, что долго этого не выдержит.

Эд Монтефиор был молод, но в то же время достаточно зрел, чтобы занять высший пост в своем безымянном отделе министерства обороны. То, что он стал известен — насколько может быть известен человек в его положении — как компьютерный гений, являлось следствием его поистине сверхъестественного инстинкта находить и устранять абсолютно любые неполадки.

Несколько лет подряд он выполнял поручения крупных консультативных фирм, мотаясь по свету на реактивных самолетах, вылетая сразу же после получения задания, исцеляя компьютеры от недугов, с которыми не в состоянии были справиться штатные специалисты, накапливая деньги и проводя свободное время, словно наследный принц.