В электричке

Олег и Валентин повстречали Леонида,
Который дал им утром денег,
Чтобы ему привезли белый.

Вечером они и повстречали Леонида,
И Леонид спросил Олега и Валентина:
— Ну что, привезли?

Олег и Валентин достали белый.
Леониду, когда он развернул, показалось,
Что его обманывают.

— И это все? — спросил он.
— Это все, Леонид, — отвечали друзья.
— Но здесь очень мало белого,

Тогда отдавайте деньги!
— Деньги у нас отняли в милиции, Леонид, —
Отвечали друзья.

Я слышал, как они орали друг на друга
Практически до самого метро «Чеховская».
— Где деньги, где деньги, Олег и Валентин?!

— Нас кинули, Леонид, нас кинули, Леонид!
— Танцующий приедет сейчас
Скиньтесь со Стасом, если хотите.

Танцующий привезет белый
Через полтора часа, подождите.
— Нет, Леонид, не доставай ножа!

Давай, Леонид поговорим не спеша!
Олег и Валентин, Олег и Валентин…
— Где белый, где деньги?

— Потом поговорим.
Около метро «Чеховская» я встретил
Танцующего и Стаса.
Они были под белым.

* * *

Однажды на море, стоя около дельфинария
И находясь в плохом настроении
Я услышал вдруг из репродуктора: «А сейчас прозвучит ария»,
И следом отвратительный рев вместо пения.

Не сразу я понял, что это была
Из дельфинария прямая трансляция.
Мое настроение упало ниже нуля,
Но после этих мерзких звуков

Я вдруг услышал овации.
Дельфиньи старанья были сполна вознаграждены
Заполненным до отказа зрительным залом:
Люди, приехавшие со всех концов страны

Считали хорошим то, что я считал калом.
Мне захотелось курить, хотя на отдыхе я не курю.
Я решил, что с меня довольно арий.
Пройдя метров двести, я сел на скамью у какого-то здания,

Но это оказался еще один дельфинарий.
И когда из открытых дверей донеслось:
«А сейчас вы услышите пение котика»,
Я сорвался со скамьи, как будто сел на гвоздь.

Еще немного, и мне опять захочется наркотиков.
К сожалению, я не мог уходить,
Поскольку у меня здесь была стрелка забита.
Что заставляет этих животных так выть?!

Что заставляет так выть паразитов?!
А может, они глумятся над тем,
Что люди прикалываются к их мотивам?
Они, дельфины, в натуре ничего не стесняются совсем:

Чего стесняться, если ты — рыба!
Но больше всего меня умиляло то,
С каким восторгом их пение встречала публика.
Наверное, чувствуешь себя как Кусто,

Слушая звуки моря, не выходя из кубрика.
В тот вечер я сильно напился с горя,
И все равно долго не мог забыться сном:
Мне казалось, я слышу чье-то пение из моря,

Но это пение мне уже не казалось таким говном.

* * *