В джазе только девушки

— Чуть было? — насмешливо переспросил Бонапарт. — Другими словами… — Глаза его вновь засветились гневом. — Ты упустил их дважды? — Но вот лицо Маленького Бонапарта опять стало благостным. — Может быть, кое-кто скажет, что это большая оплошность… — Сам Маленький Бонапарт думал об этом еще хуже, но свои истинные чувства он не привык высказывать. — А вот я скажу, кто из нас не ошибался? Один Бог без греха! — И оратор воздел руки и очи к небу. Потом продолжил, вернувшись на грешную землю. — И в знак нашего уважения, Коломбо, поскольку мне сказали, что сегодня день твоего рождения, я велел испечь торт.

— Весьма благодарен, — ответил начавший чуять неладное Коломбо. — Но вы опоздали на два месяца… — И он вопросительно уставился на Маленького Бонапарта.

Того это известие, похоже, не смутило.

— Неужели опоздали? — удивился он. — Ну так мы его задним числом справим!

Тут «любители пения» дружно встали и приступили к своему «любимому» занятию — запели с чувством: «Наш друг веселый парень, Об этом знают все!»

В этот момент в столовую вкатили огромный торт, и, когда хор запел во второй раз припев: «Об этом знают все!» — вершина торта съехала в сторону, из глубин этого кондитерского шедевра поднялся парень с пулеметом и принялся методично уничтожать всех сидевших за столом рядом с Коломбо.

В зале началась паника. Погас свет, «любители пения» попадали на пол, отшвыривая стулья и стараясь спрятаться под столами. Лишь Маленький Бонапарт аккуратно заткнул уши ватными тампончиками, предусмотрительно вынутыми из нагрудного кармана, и теперь спокойно наблюдал за бойней. Он не любил стрельбы и шума, но если приходилось к ним прибегать, всегда обставлял действо красиво и с выдумкой.

Ну, кажется все. Чарли Зубочистка отмщен и может спать спокойно, да заодно и опасный соперник, слишком возомнивший о себе, Коломбо Белые Гетры, убран с дороги. В Чикаго можно теперь ставить своего человека. Аминь!

«Ни один мужчина не стоит женских слез!»

Едва раздались первые выстрелы и погас свет, Джо, как быстрее соображающий, ткнул Джерри локтем в бок и, пробормотав: «Пора удирать!» — вылез из-под стола и кинулся вон из зала.

И до сих пор Джерри не понимает, почему за ними погнались следом. Ведь сам Коломбо и его люди лежали изрешеченные пулями, а люди Маленького Бонапарта не могли знать в лицо незадачливых музыкантов. Но, видно, принцип «не оставляй свидетелей» столь незыблем, что «забота» о живом свидетеле автоматически переходит от убитого мафиози к его соратникам.

Так это или нет, доподлинно не известно, но только вслед рванувшим из зала приятелям понеслось:

— Это те самые свидетели Коломбо!

— Держи их! и за убегающими приятелями ринулась толпа «любителей итальянской музыки» с нескрываемым желанием уложить этих субчиков рядом с Коломбо, чтобы тот не переживал на том свете о допущенном проколе со свидетелями.

Несчастные музыканты метались по всему отелю, как зайцы, гонимые безжалостным охотником, и с каждой минутой надежд на спасение становилось все меньше.

Наконец им удалось, прижавшись к стене, пропустить преследователей мимо себя, и они, не мешкая, повернули к лестнице.

Запыхавшись, они влетели на четвертый этаж и кинулись к своему номеру, еще не зная толком зачем, но номер казался им сейчас самым безопасным местом.

Закрыв дверь на ключ, они несколько минут не могли двинуться с места и, сидя на кровати, лишь тяжело дышали.

Нужно срочно что-то делать… Джо обвел глазами комнату. Да, похоже, опять придется переодеваться в дамские тряпки.

И через полчаса, когда пыл погони уже несколько поугас, но люди Маленького Бонапарта по-прежнему впивались глазами во всякого, кто попадался им на глаза, из лифта в холл вышли две леди, одетые, несмотря на жару, в теплые демисезонные пальто с меховыми воротниками. Правда, дамы были без шляпок. Их деловому виду мог бы позавидовать сам Джон Пирпонт Морган, и странные дамочки, ни на кого не обращая внимания, двинулись к выходу.

Дежурившие у лифта «любители пения» лишь мельком глянули на странных дамочек, еще не зная об их проделках столько, сколько успел узнать Коломбо, и продолжили разговор. Джо, пряча нос в пальто с леопардовым воротником, навострил уши.

— Прямо из рук ушли! — сокрушался один из гангстеров — огромный детина дебильного вида.

— Не беспокойся! Наши ребята ведут наблюдение на шоссе, на вокзале и в аэропорту. — «Любитель пения» сплюнул мимо плевательницы. — Не уйдут, голубчики! — заверил он.

Даже под слоем белил и румян можно было видеть, как побледнел Джерри.

— Ты слышал, Джо? — прошептал он, глядя прямо перед собой. Джо молча шел рядом, держа его под руку.

— Но за яхтами наблюдения нет… — так же шепотом ответил он. И вдруг тоном, не допускающим возражения, приказал: — Немедленно звони Осгуду!

— Зачем? — удивился Джерри. — Что я ему скажу?

— Скажешь, что согласен под венец. — Джо уже начинал злиться на недогадливость приятеля.