В доступе отказано

– А что тогда делает программа «Ноль»? – спросила девушка, что сидела ближе всех к Евгению.

– Извините, но я не могу этого вам сказать, поскольку результат эксперимента будет под сомнение. Уверяю, вы ее даже не увидите, не услышите и не поймете, что она делает.

– Тогда зачем все это?

– Как сказал ранее, наш мозг – это чип, а любой чип настраивается, вот и будем смотреть, как это работает. Теперь вы понимаете, почему мне не нужны ваши имена. После того как данные будут загружены в нейросеть «Ноль», ваши телефоны закодируются, и уже никто, даже я, не сможет узнать, кому принадлежит тот или иной смартфон.

– А мы хоть живы останемся? – пошутил кто-то из ребят.

– Я проконтролирую, чтобы вы дожили до сессии, – по залу прокатились смешки.

К концу лекции у Евгения на столе скопилась пачка листков с номерами, на некоторых все же были написаны имена. Он аккуратно внес все данные в свой ноутбук, а листки с номерами пустил в шредер, чтобы ни у кого не было желания узнать номер своего соседа.

Евгений изучил много литературы, побывал на десятке конференций, где ставился вопрос о влиянии цифрового мира на сознание человека. Но его интересовало не это, а как управлять его сознанием, а вернее, кодировать.

Оксана уже девять лет работала в институте, маленькая лаборатория, состоящая из двадцати таких же сумасшедших гениев, что стучали пальцами по клавиатуре, прописывая коды и взламывая программы. Взламывали все, от навигационных приборов до программ по управлению ракет и спутников. Это не ради шалости, так проверялась защита системы. Именно поэтому у Оксаны стояло, как она считала, самые передовые и умные машины. Иногда требовалась скорость, чтобы защита не успевала, тогда атака шла словно пулеметная очередь, и рано или поздно они все же взламывали.

Это была секретная лаборатория, Оксана ничего не говорила про свою работу, но именно она предложила Евгению свои услуги.

– Чтобы отследить и проанализировать одного испытуемого, справится и твой компьютер, но аудиторию, тебе не хватает мощности. Но моя нейросеть «Самум» сможет это сделать, она прошла обучение и прекрасно показала себя.

– Обучение? Что же тогда она у тебя делает? – поинтересовался Евгений, зная, что Оксана ничего лишнего не скажет.

– Ее работа как раз и связана с анализом, ты пропишешь правила, а она тебе поможет, ну что, по рукам?

– Надеюсь, меня за это не арестуют?

– Все официально, но твои результаты будут и моими. Договорились?

У Евгения в институте было слабое техническое обеспечение, разве что сервера, но этого мало. Программу «Ноль», которую Евгений решил использовать, была не нова и занимала всего 2,5 мегабайт, но основная ее работа была не в самом телефоне, а в анализе владельца, а для этого требовались мощные станции. Поэтому и согласился сотрудничать с Оксаной и ее лабораторией.

Отправив данные в нейросеть «Самум», он мгновенно получит подтверждение, что ссылки уже отосланы, а через минуту поступили данные, что начались скачивания приложения.

– Ну что же, посмотрим, что вы из себя представляете, – радостно потирая руки, сказал Евгений.

Программа не сразу запускалась, нейросеть «Самум» будет неделю наблюдать за владельцем телефона. По этому принципу работают рекламные алгоритмы, они просматривают вашу переписку в сети, разговоры, составляют ваши предпочтение, какие магазины вы посещали, что покупали, и на основе этого выдают рекламу и предложения. Но нейросеть «Самум» анализировала больше: голос, время, фоновый звук, частоту слов. Она сравнивала вашу фотографию с психологическим портретом, а во время разговора следила за зрачками и мимикой. И когда будет готова карта владельца, телефон запустит процесс программы «Око».

Евгений был свободен, основная работа начнется позже, поэтому когда закончилась лекция, он вернулся домой.

– Сегодня ты рано, – сказала ему Маргарита, его жена.

– Здравствуй, милая, – он всегда так говорил, считал, что слова – это шифр, которые также управляли человеком. Поэтому вычеркивал из оборота те слова, которые выражали агрессию и недовольство. – Борис у себя?

– Ага, недавно вернулся, сейчас подогрею и ужинать.

Евгений уважал личное пространство сына, подошел к его двери, постучался и дождался ответа. Он хорошо запомнил тот день, когда купили квартиру, Борис пошел в первый класс и счастливый, что у него будет своя комната, бегал по пустой квартире.

– Что-то новое? – спросил он у сына.

В последнее время Борис зависал в смартфоне, он мог провести весь день не вставая с дивана, и только голод отрывал его от экрана. «Телефонный аутизм», – такой диагноз ставили тем, кто больше двух часов зависал в соцсетях. Евгений старался отвлечь сына от пагубной привычки, хотя сам понимал, что так устроен современный мир. Евгений хотел, чтобы у сына общение было живым, а не через смайлики.

– Отложи его в сторону, пойдем, мама приготовила ужин.

– Сейчас, пап, уже иду.

– Стоп, на кухню без него.

– Но…

– За тридцать минут ничего не случится, лучше скажи, как твой первый день в школе?