В декабре

Ольга Сушкова В декабре

– Динь-дон, динь-дон, – тихо пел колокольчик на пушистой ветке ели, увлекая во что-то сокровенное, таинственное и немного волшебное. Всего лишь одна игрушка из многих, но именно она привлекла моё внимание.

Лёгкое прикосновение, и вот хрустальный язычок вновь отзывается своим – динь-дон, динь-дон. Я уже не различаю ни звуков музыки, разливающейся где-то позади в огромном зале, ни шума детворы, бегающей вокруг ёлки, ни звона бокалов, ни фейерверков за окном, ни шагов, так скромно приближающихся ко мне.

Мужчину рядом я действительно заметила не сразу. Слегка повернула голову лишь, когда он точно так же, как и я, потянулся к маленькой ёлочной игрушке. Его выбор пал на старинные окрашенные, словно изумруд, часы, стрелки которых навсегда остановились почти на полуночи.

– Красивые, неправда ли? – вдруг заговорил незнакомец, не дождался ответа и продолжил. – Всегда так отрадно видеть, что про старые украшения не забывают. Вот, например, эти часы. Они так обветшали, почти потеряли былой лоск, но, тем не менее, они здесь. Здесь, как и вы, как и я.

– Простите? Разве мы знакомы? – я наконец оторвалась от хрупкой игрушки и взглянула на человека в сверкающей бархатной маске.

– Сегодня никто не знает друг друга, – он слегка улыбнулся и приподнял чёрный цилиндр.

– Может, не стоит и начинать? – резче, чем собиралась, спросила я.

– Отчего же? Всегда приятно поговорить с человеком, который так же, как и ты, отделяется от общего веселья. Или же вы кого-то ждёте?

– Спасибо, что попытались меня развеселить, но право не стоит. Пусть и тот, кого я жду, уже никогда не придёт.

– Простите, не хотел вас расстроить. Возможно, я вынужден пожелать вам просто приятного вечера?

Я не ответила – позади вздрогнули окна, раздался очередной залп салюта, раскрывшегося в невиданный перламутровый цветок. Вновь взлетела тонкая звёздочка. А затем ещё одна и ещё. Музыка же в зале сменилась с громкого фокстрота медленным скромным вальсом. Свет притушили, озарив всё пространство сиреневой темнотой, похожей на волшебную снежную зимнюю ночь. Молодые люди в чёрных смокингах приглашали прекрасных юных дам на танец. И если ещё совсем недавно я могла различить знакомые лица, то теперь узнать хоть кого-то в этом круговороте было практически невозможно. Люди, словно снежинки, кружились в вихре чувств и эмоций, ведомые мелодией из зачарованного сна. Когда-то очень давно я была частью таких празднеств, теперь же лишь одинокий призрак прошлой себя.

– Чувствуете себя лишней даже под маской? – вновь раздался голос всё того же незнакомца.

– Видите меня насквозь? – отчего-то признала я.

– Но танцевать вы, конечно, не хотите. Или же я могу надеяться хоть на один танец, мисс?

– Вряд ли, – слегка улыбнулась я и отвела взгляд.

– Знаете, ничего не могу с собой поделать, когда леди грустит. Даже если я не могу заменить вашего кавалера, то, пожалуйста, позвольте скрасить ваш вечер хоть на этот танец? – он слегка наклонился и протянул мне руку в белоснежной перчатке, заставив вновь обратить на себя внимание. – Просто я очень хочу увидеть, как ваше ослепительное небесное платье отразит весь блеск этого зала. Поверьте мне, вы прекрасны. И не стоит скрывать этого. Не стесняйтесь и не бойтесь, просто доверьтесь.

Он всё ещё держал открытую ладонь передо мной и не сводил с меня взгляд. Его глаза казались фиалковыми от сверкающих огней, а улыбка ослепительной. Прошла секунда, вторая, третья. Но незнакомец не отступал. Не знаю, что взяло во мне вверх – его очарование, моё смущение, сама неловкость ситуации, но впервые за долгое время я позволила кому-то закружить себя в танце.