В действующей армии

С большим и вполне искренним уважением отзываются также о генерале графе Келлере.

Во главе этих и других, выделившихся в настоящую войну вождей, конечно, стоит командующий армией, А. Н. Куропаткин, которого армия, как один человек, любит и в которого верит.

Это последнее чувство даёт большой импульс к бодрому перенесению невзгод военного времени и к уверенному светлому взгляду в будущее.

– Мы ведём очень трудную войну, – сказало мне лицо, близко стоящее к высшим военным сферам.

– Почему вы считаете её очень трудной?

– Главным образом потому, что нам приходится вести её на территории с населением в большинстве не таким, на которое мы могли бы положиться. Кто поручится, что среди шатающихся по линиям железных дорог, на станциях китайцев, нет готовых продать нас японцам. Никто! Большинство китайцев под нашу руку совершают грабежи и этим возбуждают против нас мирное население. Для примера вот случай, о котором мне рассказал только что приехавший из передового отряда офицер.

«Пришли мы, – говорил он мне, – в одну деревню, стали искать по обыкновению спрятанные запасы; знаем, что китайцы зарывают их в земляной пол своих фанз. Вошли в одну из них. Казаки стали щупать ногами пол. В некоторых местах пол оказался рыхлым. Стали рыть и нашли несколько ящиков с женской, богато вышитой одеждой, а также и зерновой хлеб. Хлеб взяли, а остальные ящики, конечно, оставили, не тронув ничего. Позвали стариков, стороживших оставленную жителями деревню, заплатили щедро за хлеб и ушли. Случайно через несколько часов нам пришлось вернуться в ту же деревню; поглядели – ящиков и след простыл. Ясно, что стащили те же старики-китайцы, обыкновенно самые отчаянные, оставленные сторожить деревню, а хозяевам скажут, что ограбили русские. И им поверят. Таким способом растёт неприязненное к нам чувство, подогреваемое ещё рассказами японцев».

А японцы клеветать мастера. Они, впрочем, считают на войне все средства позволительными.

Взять бы хоть фальшивые русские кредитные билеты.

На улицах Ляояна, для предупреждения населения, выставлены в рамках за стеклом фальшивые рубли, которые японцы ещё перед войной с Россией выпустили в большом количестве в Маньчжурии.

Кредитные рубли, надо отдать справедливость, подделаны очень тщательно.

Они гуляют по Маньчжурии, и я не поручусь, что и у меня в бумажнике нет рубля японского производства.

XVIII. Японские планы

Японцы отступают.

Отступление их идёт медленно, видимо систематически.

Нашей разведкой установлено, что 19 июня на южном фронте нашей армии японцы отошли на линию Хаофан-Бацзядзы-Вафангоу, селение, находящееся в 44 верстах на северо-восток от Сеньючена.

20 июня, в 3 часа дня произошёл бой между конным отрядом генерала Самсонова, двинувшегося из Сямадзы к Баосидзаю, и передовыми отрядами японцев.

Встреча произошла к северо-западу от Дуншхецзы.

Грозную картину представляла наша конная батарея, въехавшая галопом, в идеальном смотровом порядке, на позицию у Баосичжая.

Въезд батареи прикрывали спешенные драгуны и пограничники под огнём неприятельских пулемётов, т. е. прямо под свинцовым дождём.

Но вот зарокотали наши орудия, и японцы быстро отчистили свои позиции и в беспорядке, почти в бегстве отступили к Сеньючену.

Генерал Самсонов приказал преследовать противника, что наша доблестная конница и исполнила на протяжении шести вёрст до позиции, оказавшейся сильно укреплённой.

Эта позиция находится на север от Сеньючена.

В других пунктах расположения наших и японских войск происходили за это время незначительные стычки, причём наши потери сравнительно с потерями противника ничтожны.

Любопытно, что потери японцев даже в незначительных стычках почти вдвое, а иногда и более превышают наши потери.

Тройная разведка, сделанная нами по направлению на Далинский перевал, а именно на Тоначау, Сяокушан и Ленафан дала хороший результат.

Оказалось, что японцы под огнём охотничьей команды 5 стрелковой дивизии отступили с довольно значительными потерями.

Кроме того охотники обнаружили с высоты Танваншина, что Далинский перевал противником укрепляется.

Но это было 20 июня.

В настоящее же время, как слышно, японцы отступили от этого перевала, не окончив работ по укреплению.

Медлительность действий врага указывает на сознаваемую им его слабость, несмотря на те успехи, увеличенные призмою национального самолюбия, о которых кричать на все лады японские американские и английские газеты.

Высшие военные сферы высказывают мнение, что они могли бы повести кампанию более умело и успешно, пользуясь превосходством своих сил, привычкой к гористой местности и знанием условий местного быта, но теперь время ими упущено, наши силы увеличиваются с каждым днём, и положение их далеко не из завидных.

С фронта перед ними стоит огромная русская армия, с тыла, в Корее и по Ялу их должны очень и очень озабочивать наши довольно крупные разъезды и самое настроение корейского населения.

Желание японцев во что бы то ни стало взять Порт-Артур становится тоже всё менее и менее осуществимым.