В Датском королевстве…

Революция привела к тому, что рабочий день увеличился до двадцати четырех часов в сутки. Никто ни о чем другом и не думал. Работа была в разгаре, когда ты просыпался, и продолжалась, когда ты засыпал. Последнее было делом нехитрым, так как после беготни весь день напролет, а также уймы выпитого пива, поддерживать себя в вертикальном положении не представлялось возможным. Привыкнуть к пиву Кристиану было непросто. В Хорсенсе во время учебы в гимназии он практически ничего не пил. Дома за обедом у них подавали воду, а пиво ему не нравилось. Но поскольку в Копенгагене все пили пиво, он тоже не мог от него отказываться и в конце концов настолько к нему привык, что пил уже не задумываясь. Просто глотал какую-то жидкость, проникающую внутрь, без этого было не обойтись. Как и без многого другого: курева, анаши, музыки, криков демонстрантов, плакатов и лозунгов. И когда хор голосов скандировал «Хо-Хо-Хо-Ши-Мин!» никто не мог определить, родом ли ты из Хорсенса или Копенгагена. Как рыба в воде, вот как ощущал себя Кристиан Бьернов, как рыба в огромном косяке.

В качестве негласной награды за активное участие в захвате Института кинематографии Кристиану разрешили бегать за пивом и быть мальчиком на посылках для тех режиссеров, которые сразу приступили к созданию либо бунтарских, либо новаторских фильмов или же стали излагать историю революции. Иными словами он был помощником режиссера. Денег это никаких не приносило, но и здесь Бодиль открылась с неожиданной стороны. У нее были некоторые представления о порядке, она к нему стремилась и поэтому предложила подыскать новое жилье. Кристиан сперва просто разинул рот. У него совсем не было средств на то, чтобы обзавестись хоть каким-то жильем, к тому же его более чем устраивали те условия, в которых они жили. И, между прочим, разве подобные мысли не попахивают контрреволюцией? Вслух он этого не сказал, но выводы сделал. Однако вскоре переменил свое мнение: стало ясно, что Коринф обладает большей властью, чем положено городу с названием, вызывающим сказочные, иллирийские ассоциации. Ничего не мешает молодой паре взять кредит и купить небольшой домик, а поскольку цены на рынке недвижимости были вполне приемлемыми (так, к удивлению Кристиана, заявила Бодиль), то благодаря помощи ее семьи, вскоре они смогли переехать.

Революция в большом мире шла своим чередом. Кристиан с Бодиль по-прежнему отстаивали ее интересы. В отсутствии энтузиазма их упрекнуть было нельзя. Но, конечно, в протестах, связанных с проведением ежегодной встречи Всемирного банка, Бодиль не могла участвовать так активно, как Кристиан, поскольку в это время она забеременела. Кристиан не совсем был уверен в том, случилось ли это до или после того, как они решили купить дом, но — как он говорил себе, — если уж у них будет ребенок, конечно, лучше жить в доме с собственном садом. Сад был не такой уж большой, но все же Кристиан мог взмахнуть граблями, выпуская в голубое небо красивые клубы дыма от сигар, к которым пристрастился.

И пока он работал граблями и курил, в голове роились разные думы. Собственно говоря, мысли о ребенке поначалу совсем не возникало. Ему было сложно соединить представление о малыше с революцией. Конечно, во время собраний у них под ногами путалось огромное количество ребятни, и он, понятное дело, хорошо знал, что лагеря на островах и идейные общины ими кишат. Однако он никогда не задумывался о том, что эти ребятишки имеют какое-то отношение к тем девушкам, которых он встречал на собраниях, не говоря уже о самой Бодиль. Разумеется, ему было прекрасно известно, что, если имеешь с девушкой интимные отношения, существует вероятность рождения ребенка. Однако это не первое, о чем ты думаешь, когда трахаешься. Во всяком случае, когда он трахался. Или когда они с Бодиль трахались. Или…

Он стоял, в задумчивости сжимая рукоятку грабель. Может, он знал слишком мало. Может, слишком мало беспокоился о мерах предосторожности. Но Бодиль? Разве такая современная женщина не должна о подобном заботиться? Он ведь на то и рассчитывал. Но, выходит, просчитался. Или это была случайность. Или…

Кроме того, он чувствовал, что в мире вокруг наблюдается некоторое ускорение. Правда, революция шла полным ходом, но началась она совсем недавно и как-то внезапно. Когда же он думал об обстоятельствах собственной жизни, то ощущал, что ход событий странным образом ускорился. Он коснулся Бодиль, она взяла его за руку, а теперь он тут машет граблями в саду, который не считает своим собственным, и ждет, что у него родится ребенок, его собственный. Или…

Внезапное головокружение он объяснил тем, что выкурил сигару. А может быть, выпалывая сорняки, он просто слишком резко нагнулся, а потом слишком резко выпрямился. Но когда он сделал несколько шагов, у него возникло странное чувство, будто ноги налились свинцом, что не могло быть связано ни с курением, ни с прополкой. Ощущение было такое, словно вязнешь в песке.