В чужой стране

— Григорий, с тобой хорошо ездить. Ты — настоящий бельгийский доктор! — говорил Жеф дорогой. — Может быть, ты на самом деле доктор? А? Ты, Григорий, не из простых людей, я слышал. Из самых простых, Жеф, — Маринов усмехнулся. — Отец мой был бедным, необразованным человеком, всю свою жизнь батрачил. Так и умер в батраках. Сам я тоже побывал в батраках…

— В батраках? — переспросил Жеф, недоверчиво посматривая на Маринова.

— Да, в батраках… Есть на Волге такое село — Инясево. Хорошее село!.. Вот в этом Инясеве я и вырос. Жизнь моя нелегкой была. Отец умер рано, мать осталась с четырьмя ребятишками, один другого меньше. Я самый старший был. Что делать, как жить? Пошел я в пастухи, а потом, когда немного подрос, в батраки к кулаку нанялся. По-вашему — к богатому бауэру, фермеру… Но тогда у нас уже установилась Советская власть. А при Советской власти, Жеф, человек не пропадет. Учиться меня направили. Окончил курсы, рабфак… Что такое рабфак? Как бы тебе это объяснить… В общем, что-то вроде подготовительной школы. Специально для рабочих и крестьян, чтобы они дальше учиться могли. Понимаешь? Поучился, а этом самом рабфаке и дальше пошел. Университет окончил, директором школы стал…

Жеф внимательно слушал его, морща лоб и не то удивленно, не то с сомнением поводя головой. Он уже многое знал о жизни Советской России, но представить, как батрак, не имевший ни гроша в кармане, мог стать образованным человеком, — ему было трудно.

Миновав Пеер, партизаны прибыли в деревню Марлоо. Жеф привел Маринова к зажиточному крестьянину Джеку Сурсу — его новый, из светлого кирпича дом стоял в центре села.

Хозяин чистил под навесом вороную лошадь, сердито покрикивая на нее: конь не стоял на месте, нетерпеливо перебирал ногами.

Увидев гостей, хозяин повесил на гвоздь скребок и неторопливо пошел навстречу. Это был коренастый, широкоплечий человек средних лет. Маленькие темные глаза его смотрели неприветливо.

Жеф дружески поздоровался с хозяином.

— Джек, это тот самый товарищ, который должен повидаться с Яном Босом.

— Тот самый? — Джек не то с любопытством, не то с недоверием посмотрел на Маринова. Этот человек не походил на молодых русских ребят, что живут в соседних лесах.

— Вам нужен Ян? Он вас ждет. Идемте в дом.

Маринов подумал, что Дядькин сейчас у этого крестьянина, но в доме он увидел белокурого бельгийского паренька, читавшего двум девочкам — дочерям Сурса — книжку.

— Вот этот парень, Пьер, — Джек кивнул на паренька, — поведет вас к Яну. Но сначала немного подкрепитесь.

Обедали молча. Хозяин и гости незаметно, но внимательно изучали друг друга. Когда они собрались в дорогу, Суре сказал Жефу:

— Передай Яну, чтобы он приходил с ребятами. Надо же им согреться. Такая нынче зима! В моем доме не так уж опасно… Мать! — окликнул он хозяйку, хлопотавшую на кухне. — Собери там что-нибудь для Яна!

— Я уже собрала! — Хозяйка вошла в комнату с кожаной туго набитой сумкой. — Вот нашему Яну!

Лесов в районе Пеера было меньше, чем в Мазайке, сосняк здесь стоял небольшими делянами. Но часа через полтора пути, когда Маринов, Жеф и сопровождавший их молодой бельгиец поднялись, на высокий холм, перед ними оказался большой массив леса. Он занимал почти всю просторную низину.

— Здесь живет Ян Бос! — Пьер вошел в лес и оглушительно свистнул. В ответ раздался крик совы. — Идемте! — Пьер углубился в чащу.

На едва приметной тропе стоял партизан с немецким автоматом. Он молча пропустил Маринова и Жефа, о чем-то спросил Пьера и бесшумно скрылся за деревьями.

В землянке было трое. Посредине стоял богатырского роста широченный человек и протирал пистолет. Землянка была довольно высока, но богатырь стоял согнувшись, голова его касалась потолка. Второй сидел за столиком, уткнувшись в учебник немецкого языка. Увидев Маринова, он поднялся, приветливо улыбнулся. Его широкое, сильно изрытое оспой лицо сразу стало добрым и мягким.

— Начальник штаба лейтенант Воронков!

— Старший политрук Маринов. Послан к вам командованием отряда. Так сказать, полномочный представитель… — Маринов крепко ползал руку Воронкова и повернулся к богатырю: — товарищ Ян Бос?

— Нет, я лейтенант Кучеренко, заместитель командира отряда. Ян Бос — вот! — Кучеренко показах рукой на сидевшего в тени на топчане человека, которого Маринов вначале не заметил.

Дядькин встал. Протягивая руку, прямо, пристально посмотрел в лицо Маринову. Дядькин молод, ему не больше двадцати двух-двадцати трех лет. Серые острые глаза смотрят из-под густых бровей твердо, требовательно, губы властно подобраны. «Парень с характером» — подумал Маринов.

— Значит, вы от Котовца? — сказал Дядькин, чиркая зажигалкой.

— Да, от Котовца. Вы знали о нашем отряде?

— Знали. К нам попал один документ — донесение начальника гестапо Мазайка. Развернулись вы неплохо!

— Мы тут тоже без дела не сидим, — недовольно проговорил Кучеренко. — У них, Иван Афанасьевич, район лучше.

— Брось ты, район… Оружие! Оружия хорошего нет! — Дядькин нахмурился.

— С оружием у нас тоже плохо, — примиряюще сказал Маринов. — С бельгийцами контакт есть?