— Ферлосио очень хорошо это объясняет. Я тебе прочитаю, что он говорит: «Персонажи характера представляют собой архетипы, как правило, комические, это чистое выражение какого-нибудь качества; они не рождаются, не растут, не умирают, а всегда пребывают в ситуациях, позволяющих подтвердить этот характер». Ферлосио приводит примеры: в литературе — это Шарло, а в жизни — Дурак из Кории или любой другой шут при дворе Филиппа IV с картин Веласкеса. Напротив, продолжает Ферлосио, «персонажи судьбы — это трагические или эпические герои, они постоянно действуют, они рождаются, или начинают, или уезжают, или умирают, или заканчивают, или возвращаются на протяжении всего сюжета, в котором воплощается их судьба». Он не приводит примеров персонажей судьбы в литературе, здесь подойдет любой герой; но приводит исторический пример: Ришелье. И делает вывод: «Персонажи характера функционируют в растянутом и лишенном перспективы промежутке времени сейчас; персонажи судьбы безостановочно движутся в сжатом конструктивном отрезке времени между вчера и завтра». Иными словами: персонаж характера живет только в настоящем, лишь во вспышке данного момента, погрузившись в непреходящее и бесцельное наслаждение от самого процесса жизни здесь и сейчас. Персонаж судьбы, напротив, живет не ради настоящего, а ради будущего, поскольку он находит удовлетворение лишь в достижении поставленной цели, которая, кстати, будучи достигнутой, сразу же теряет для него всю притягательность и должна быть заменена другой. Таким образом, персонаж судьбы подменяет свойственный персонажу характера покой безграничной жаждой постоянных свершений. Вывод из всего сказанного предельно ясен. Живя только в настоящем, персонаж характера — единственный, кто живет на самом деле, исходя из той простой посылки, что настоящее, с одной стороны, неуловимо (достаточно лишь упомянуть его, и оно исчезает: едва я произношу «этот миг — настоящее», как он автоматически превращается в прошлое), а с другой стороны, это единственная реальность, потому что прошлое — это память, а будущее — неясное предположение. Для персонажа характера настоящее ценно само по себе, а для персонажа судьбы оно всего лишь инструмент для исполнения своих намерений. Поэтому персонаж судьбы практически не живет или живет как в агонии, скачет галопом от победы к победе, мечется между прошлым и будущим, оставляя без внимания настоящее, которое является единственной реальностью.
Приводимые Ферлосио примеры курьезны. Бедняге Арману-Жану дю Плесси просто не повезло. Обратимся к Дюма: если бы ему не пришла в голову мысль изобразить его главным злодеем в «Трех мушкетерах», мнение людей о Ришелье было бы менее предвзятым. Сам Дюма, явно сожалея о допущенной исторической несправедливости, пытался потом ее исправить. Но было уже слишком поздно. Поэтому любому человеку, если он не француз, трудно поверить в то, что Ришелье был великим премьер-министром. И он действительно был велик. Если не верите, спросите у Филиппа IV, допустившего однажды подобную ошибку. Верно, что скорее всего человеком он был неприятным и холодным, и ненавидели его намного больше, чем любили. Но верно и то, что он всегда преданно служил королю и обеспечил Франции главенствующую роль в Европе. Это признавали даже его враги.
До этого мы говорили о Ларошфуко. Ну так вот, в мемуарах, где он в свое удовольствие прохаживается по поводу герцогини де Шеврез, Ларошфуко (а ты помнишь, кардинал заточил его в тюрьму) буквально рассыпается в похвалах в его адрес. Ришелье — это почти в чистом виде персонаж судьбы. Он всю жизнь боролся с недугами. Его мучили постоянные головные боли, а иногда накатывали приступы лихорадки, укладывавшие его в постель на целые недели. Не исключено, что он страдал эпилептическими припадками. Но самым страшным была ужасающая болезнь кожи, превратившая его тело в сплошную язву. В общем, кошмар. Поэтому совершенно неудивительно, что его исключительной силы стремление изменить будущее питалось горечью человека, неспособного наслаждаться настоящим.