В чистом потоке

– Здра-а.. – раздается неслаженный хор в ответ.

– Меня зовут Антонина Васильевна.

Берет мел, пишет на доске: «Антонина Васильевна». Боря читает, ему кажется смешным, что она записывает то, что сама только что сказала. Выводит аккуратно округлые буквы и такой важный вид делает! Другие ученики купились на эту уловку. Молчат и смотрят, половина ртов открыта.

«Читать не умеют!» – осеняет Бориску догадка, и он победоносно выпрямляется.

– Что здесь написано? – спрашивает учительница, хищно вглядываясь в лица детей. Грудь под зеленым платьем стянута лаковыми пуговицами, черными, с золотым рисунком.

– «Антонина Васильевна» написано, – говорит Боря.

– Молоде-ец, – тянет Антонина. Похоже, что-то пошло не по плану. Она молчит несколько долгих секунд, слегка постукивая мелом по столу. Ее брови изгибаются в грозные запятые и, наконец, принимают горизонтальное положение. – Хорошо, давайте знакомиться! Вставайте по очереди, говорите классу, как вас зовут. Ты первая, – показывает на девочку с первой парты у двери, словно задвигая Бориску в конец.

Отличный повод, чтобы осмотреться. В целом – ничего примечательного, дети как дети. Один толстый мальчик встает и нехотя бурчит: «Игнат». Смотрит вокруг равнодушно, веки полузакрыты. Боря решает с ним дружить, на всякий пожарный. Антонина, видимо, тоже, поэтому награждает Игната еще одним вопросом:

– Расскажи-ка нам, Игнат, как ты провел лето! Что интересного случилось?

Бориска смотрит на часы над доской, прикидывая, успеют ли ему задать этот вопрос. Ему нечего рассказывать: обычное лето у бабушки, благодаря которой он научился складывать числа и неплохо читать.

Хотя… Кое-что примечательное он все-таки обнаружил, но вряд ли это интересно. Да и как-то не хочется рассказывать, что у девчонок отсутствуют пиписьки. То есть, сей факт маячил в сознании и до, но Боря не придавал ему значения, искренне веря, что только его двоюродная сестра Лиза такая недоделанная уродилась.

Однако, соседская девчонка, зазвав Борю в кусты малины, продемонстрировала то же самое. Боря на всякий случай попросил еще парочку из деревенской компании показать, что там у них в трусах. Та же беда, вы не поверите.

Пару дней ходил в замешательстве. Было очень жаль девчонок, с одной стороны. А с другой – как-то противно. И почему учительница вдруг напомнила ему эти неприятные ощущения? У нее-то там полный порядок, судя по всему. Стала бы она иначе важничать и строить из себя.

Про лето, тем временем, рассказывает уже кто-то другой. Боря смотрит в окно. Ветерок качает листву еще зеленых деревьев. Что-то явно осталось там, за окном. И это «что-то» никак не протащить в школу, даже если зажать в кулаке. Оно просто исчезает в школьном воздухе.

Голос Антонины Васильевны выдирает его из патетического настроения рассказом о том, что школа, напротив, лучшее, что вообще возможно в жизни.

– …я училась в школе круглой отличницей, между прочим. Значит…

Ее обрывает звонок. Хуже звука, чем этот звон, Бориска в жизни не слышал. Но и не радовался, наверное, никакому другому сильнее. Класс выплеснулся в дверь.

-–

В коридоре Борин класс делится на группы: мальчишки отдельно, девчонки отдельно. Пацанов всего девять, встают у подоконника. Игнат спрашивает:

– У кого вкладыши есть? – и достает пачку свежих бумажек, еще пахнущих жвачками.

У двоих есть. Правда, мятые и несвежие. Игнат заявляет, что один его новенький идет по цене двух мятых. Тон его голоса дает понять, что уж он-то в вопросе разбирается.

Начинается игра. Вкладыши кладутся стопкой, игроки на камень-ножницы-бумага решают, кто первый бьет. Перевертыши – твои. Последним бьет Саша, стопка еще целая. Он сначала хлопает ладонью рядом, бумажки немного подпрыгивают, а потом сверху – все переворачиваются.

Игнат хмурится, смотрит на перевертыши и выносит вердикт:

– Мухлёж. Перебивай.

– А чего мухлёж-то?! – возмущается Сашка.

– А того!

Но Сашка уже пихает вкладыши в карман штанов. При этом новый, который Игната, мнется.

– Ну-ка достал, – на Сашку надвигается ощутимая угроза, тот начинает пятиться. Но отдавать явно не планирует.

Не долго думая, Игнат переходит на язык силы. Хватает Сашку за пиджак и молча трясет. Вперед-назад, размеренно и сильно. Сашкина голова болтается, губы сжаты. Только иногда стонет, но эти звуки еле слышны во всеобщем гаме.

Наконец, Игнат перестает валтузить обмякшее тело и толкает Сашку на пол. Сашка понимает, что этот может и ногами, в ужасе достает мятые бумажки и кидает перед собой.

– Подавись!

Вопль заставляет других детей обернуться.

– Поднял и дал нормально, – отрывисто выговаривает Игнат. Запыхался.

– А-а-а, – начинает реветь Сашка во весь голос.

Подходит учитель, сухой дядька с жилистыми руками, хмыкает и тащит обоих к директору. Олег, который был третьим игроком, поднимает с пола свои два вкладыша, аккуратно складывает их и прячет за пазуху. Остальные так и лежат на полу до конца перемены.

Эпизод 3. Новый год.