В час ворон

Я слышу, что позади что-то кричат. Голоса становятся громче, когда я обращаю на них внимание.

– Он тебя зовет, Уэзерли! – кричит Уайт над прудом, и я удивленно поворачиваюсь.

Уайт тычет пальцем в направлении церкви, так что я перевожу туда взгляд, пытаясь сообразить, отчего они все так возбудились.

На другой стороне пруда Рики машет мне, пытаясь подозвать.

Господь всемогущий. Ну что теперь? Я плыву обратно к камню, чтобы узнать, в чем дело.

– Что ему нужно, по-твоему? – спрашивает Уайт, помогая мне выбраться из воды. Полотенца нет, так что я стою, пока с меня стекает вода.

– Кто знает? Скорее всего, он не в курсе, что значит «все кончено», – бормочу я, прежде чем заметить метания Рики. Все встают, понимая, что дело срочное.

Я оглядываюсь на деревья, где видела таинственную фигуру, но теперь там никого нет.

Рики складывает ладони у рта и зовет меня по имени. Вопреки благоразумию, я иду к нему, чувствуя неладное.

– Эй. – Рики с трудом переводит дыхание – спасибо многим годам курения. – Нам позвонили на заправку. Лэтэмы. Насчет пацанов. Сказали… – Еще парочка тяжких вдохов. – Сказали… позвать заговаривающую смерть.

Глава 5 Только одна попытка

Зик и Уорт Лэтэмы – два брата, которые катаются в грязи, избивая друг друга до полусмерти, чаще, много чаще, чем я могу представить. Крепкие, матерые пацаны, которые в поте лица пашут на отцовской ферме. В четырнадцать и шестнадцать они работают не хуже любого мужика.

Мне быстрее пробежать полмили через лес, чем возвращаться к церкви, а потом ехать четыре мили извилистой дорогой. Но я не могу избавиться от мысли, что я не одна в этом лесу, пока пробираюсь к ним.

Я не знаю, который Лэтэм пострадал, но надеюсь, что не Уорт. Я уже заговаривала его смерть однажды. Ему тогда едва исполнилось четыре. Серьезный жар обездвижил его и пробрался к мозгу. Менингит, вот что тогда сказали. Четырнадцатилетняя я заползла к нему в кровать, мы обнялись, и я заговорила его смерть.

Есть только одна попытка. Я никогда не пыталась заговорить чью-то смерть дважды.

Запыхавшись, я добираюсь до места. Белый дощатый фермерский домик со свежей металлической крышей. Комки мха свисают со старых кряжистых дубов, облагораживающих землю. В этом доме жили многие поколения Лэтэмов, но они отлично о нем заботятся.

– Она здесь. – Зик спрыгивает с крыльца, завидя меня. Меня захлестывает ужас. Значит, я нужна Уорту. Зик – крепкий парень с пшеничными волосами и в шестнадцать выглядит старше иных взрослых. Он подбегает, и я вижу на его рубашке кровь.

– Что случилось? – спрашиваю я, все еще пытаясь перевести дыхание.

– Мы искали, где построить лабаз, когда увидели…

Он изучающе смотрит на меня. В его серых глазах прячется застывший страх, будто увиденное будет вечно преследовать его.

– Что увидели, Зик? – В горле, в котором стоит комок, пульсирует кровь.

– Тебе самой надо посмотреть. – Он качает головой, будто отгоняя ужас. – Уорт его первым заметил, – говорит он. – Он споткнулся, нога провалилась в яму – будто в могилу или вроде того.

– Кого? – спрашиваю я, пока он открывает переднюю дверь, пропуская меня.

– Эллиса Ратледжа.

Я замираю. На полсекунды на самом деле. Ратледж умирает – сын Стоуна Ратледжа. Внутри борются чувства.

Сквозь щель между досками крыльца пробивается усик черного папоротника. Завитки его листьев расправлены, будто открытая ладонь.

– Хвала Господу! – Мисс Каролина Лэтэм приветствует нас из гостиной.

Бледная кожа и абрикосовые волосы, как у пацанов, придают ей сейчас еще более болезненный вид. Уорт выглядит так, будто его сейчас стошнит – зеленый, как сельдерей, он ждет на диване, заламывая руки. Мисс Каролина шаркающей походкой ведет меня в заднюю часть дома.

Запах смерти Эллиса тянется по коридору. Не обычный запах, который можно представить, вроде гниющего на обочине животного. Нет, это запах скисшего молока, которыми пропитаны слюнявчики и тряпочки для срыгивания в церковных яслях.

– Мы позвонили семье, они едут. Ему слишком плохо для перевозки. – Ее голос срывается. – Мы позвонили доктору Йорку, но он уехал в Мерсер на семейное сборище. Поэтому пришлось позвать тебя.

Мы заходим в спальню. Эллис Ратледж без рубашки лежит на кровати лицом вниз. Пропитанное кровью полотенце укрывает верхнюю часть его спины и плечо. Ближайшая больница почти в часе езды. Столько крови – он не вынесет поездку. Нужно было взять с собой Дэвиса.

– Она здесь, милый. Она здесь.

Голос мисс Каролины дрожит, но в нем чувствуется облегчение. Она садится на колени на пол, чтобы заглянуть Эллису в лицо. Я приветственно киваю мистеру Лэтэму, который стоит в углу, пытаясь держать себя в руках, но с лицом как будто его вот-вот стошнит.

– Э-э-э… привет, Эллис.

Я становлюсь на колени возле мисс Каролины, чувствуя, как меня раздирает противоречие от помощи человеку, чья семья причинила моей столько боли. Карие глаза Эллиса встречаются с моими, и он почти пытается улыбнуться, но его губы еле дергаются. Он намного худее пухлощекого малыша, которого я встречала в детстве. Кудри длиннее и пушистей, чем были тогда.