В час, когда взойдет луна

Морис Такон улыбнулся, чтобы обозначить: шутка оценена высоко. И в самом деле: Volkov в переводе с русского — сын волка, стало быть, тоже волк. Старая сказка на новый лад: лё пти шаперон нуар э лё лю блан. Черная шапочка очень-очень хочет в лес. В сибирский лес. Но волк считает себя его законным хозяином. Ситуация усугубляется тем, что у сибириан — или как это по-русски, сибириак? — есть свое мнение насчёт обоих.

Но пока что… Пока что господин Такон решил посмотреть фильм.

Высокий господин Морис Такон не принадлежал к числу старших, которые ловят каждое слово начальства. Вернее, по природе своей не принадлежал. Но уже давно твердо знал по опыту, что каждое слово его непосредственного начальника ловить нужно. Потому что оно сказано не зря.

Так что он дал инструкции штату, выкроил время и посмотрел старый фильм. А потом пересмотрел его снова. Сюжет был из числа вечных — в какую-то дыру на Сицилии приезжает новый судья, и ему, естественно, выделяют охрану. Если бы это снимать сегодня, изменилась бы разве что техника. Даже нервную закадровую музыку можно было бы оставить.

Проходы, проезды, диалоги, медленное врастание. Судья — сухарь и шахматист, но он знает дело, знает людей и начинает распутывать местные узлы. И его охрана, которой поначалу дела нет до самого судьи — ещё один объект, ещё один северянин — ежедневно наблюдая это медленное движение против течения, потихоньку втягивается в него. Вот почему коридоры, проходы, лестницы. Становится видно — вот тут ещё идут объект и телохранители. И тут. И тут. А вот тут — уже нет. Это — вожак и его стая. И стать бы им еще одним из местных кланов, пусть даже и «хорошим» кланом — но северянин умён. И по-своему, очень по-своему, честен. Он заметит происходящее раньше всех. И примет меры. Переориентируя чужую лояльность, чужую веру с себя на решаемую задачу. И поэтому, когда судью все-таки уберут… вот они идут к самолету. Лидер — и его команда. Они будут стоять за него — но смогут и без него. Не эскорт, а люди, у которых есть цель.

Высокий господин Морис Такон, крутит в длинных темных пальцах световое перо, смотрит в экран. Его патрон, высокий господин де Сен-Жермен, в который раз прав. Там в Москве — не стая. Там — команда. Стрелять уже поздно.

Иллюстрация. Модная песенка

Группа «Бонус». Римейк и перевод рок-баллады конца ХХ столетия.

Нынче в небе снова полная луна
Словно лица эти в ртутном свете — так она бледна
Ее зов меня вновь гонит прочь
В толпу, в свет огней, в суетливую ночь.
Я молюсь, я хочу устоять
Я неправ — но ломаюсь опять…
И неслышен мой шаг, и тень моя не видна,
И над Бурбон-Стрит восходит луна.

Это было так давно — много тысяч полных лун…
Я попался в эту сеть, я невинен был и юн!
Солнца луч — для меня приговор,
Я хожу путями ночи, под луной, словно вор.
Я прячу под шляпой лицо мертвеца.
У меня взгляд убийцы — и руки святого отца,
И неслышен мой шаг, и тень моя не видна,
И над Бурбон-Стрит восходит луна.

Шумный Новый Орлеан дарит улицы свои
Тебе, невинное дитя из уважаемой семьи
Сколько раз я стоял у твоего окна,
И сражался с собой, когда в небе зияла луна…
Что за бог меня судил и за что так покарал?
Сотни лет я ждал любви, я любил — и убивал!
И неслышен мой шаг, и тень моя не видна,
И над Бурбон-Стрит восходит луна.

Глава 11. Свободная Луна

Чи довго будете казитись

I стид Олiмповi робить?

Щодень промiж себе сваритись

I смертних з смертними травить?

Поступки вашi всi не божi;

Ви на сутяжникiв похожi

I радi мордовать людей;

Я вас iз неба поспихаю

I до того вас укараю,

Що пасти будете свиней.[93]

I. Котляревський, «Енеїда»