В час, когда взойдет луна

— Особенно гармонирует с ошмётками футболки и рваными ранами, — кивнула Алекто. — Настоящая готика. Магазинчик маскарадных товаров держит мой старый приятель. Сказала, что для розыгрыша. Даже не соврала.

— Курица, — напомнил Игорь. — Курица в шоколаде.

Покинув машину в мойке, купив в лавочке курицу (ночная дежурная, девушка-арабка, которую распирало от новостей, с огромной экспрессией рассказала, что сейчас забегал её жених, полицейский — на Арене нашли голову высокого господина, явно убитого другими высокими господами, и по всему Ниму высокие господа ищут высоких господ), они вернулись к Алекто домой. Возле Арены уже выли сирены, и внук хозяина колониальной лавочки наверняка был поднят на ноги по тревоге.

Антон встретил их в холле.

— Ну вот, — горько сказал он. — Меня не взяли.

— Это был экспромт, — Игорь сбросил плащ и повесил на вешалку.

— Ножницы вон в том ящике, — по движению пульта-брелка Алекто шкафчик тронулся с места и подъехал к Антону. — В ванной есть нераспечатанная мягкая губка. А вы меня-таки вписали в традиционную роль. Поздравьте, я теперь девушка Джеймса Бонда.

— Ни в коем случае, — Игорь дождался, пока Антон разрежет ткань и стряхнул с себя остатки футболки. — Вы сама М. Из тех фильмов, где она женского пола. Во всём остальном дурацких.

Костя пришел с плошкой тёплой воды и губкой. Алекто не стала брать на себя роль сестры милосердия, но когда Костя отмыл от крови правое плечо Игоря — подалась вперед и всмотрелась.

— Можно даже персты вложить, — сказал Игорь.

Алекто воспользовалась щедрым предложением.

— Выглядит как вчерашняя рана.

— Когда она станет вчерашней раной, она вообще никак не будет выглядеть, — сказал Эней. — Ты, пижон, кости все целы?

— Не все. Два-три ребра надломаны, ключица тоже вроде… Ничего. У меня ещё есть.

— Это он вас когтями? А…

— Да, мы сожгли карету.

— Простите, забываю, что это ваша работа. Так. Этого цыплёнка я оставлю вам и пойду займусь своим. Хорошо, что сегодня пятница… У вас, надеюсь, на это утро ничего не запланировано?

— Уже четыре часа как не пятница, — Игорь протянул руку и оторвал куриное крылышко. — Курицу по-бразильски, с бананами, я ел. Такую — ещё нет. А на завтра, то есть сегодня, лично у меня запланировано спать. На весь день.

Курица в шоколаде, несмотря на странное сочетание, оказалась просто очень вкусной. Но её было мало. Просто исчезающе мало. Собственно, уже и не было. Мужчины печально переглянулись. Алекто презрительно посмотрела на них, ушла на кухню — и вернулась со второй курицей.

* * *

— Я так не могу, — сказал Антон. — Я на нее смотрю и ем. И когда не смотрю, ем. И ты на Костю погляди. Ещё сутки-двое, и он в дверях застрянет, как Винни-Пух. Уже в альбу не влезает.

Эней прикинул размеры Кости, размеры альбы, которая, по идее, предмет безразмерный…

— Р-разговорчики, — сказал Костя, опровергая Антона действием. — Вам, раздолбаям, ваш Ватикан разрешил всего час перед Евхаристией поститься. Час! — он выпростал руку из рукава альбы и для наглядности показал один палец. — А ты и того не можешь?

— Я православный, — обиделся Антон.

— Ага. Как я. Застегнуть помоги.

— Так между вами всё-таки есть конфессиональные распри? — приподняла брови Алекто. — Как интересно!

Как она умудрялась при своей комплекции передвигаться совершенно бесшумно — Эней терялся в догадках. Видимо, дело было всё-таки в том, что пол выложен камнем, а она по дому ходит босиком.

С этим же выражением лица, «как интересно!», фурия и просидела тихонько на диване во время всей службы, понемножку уминая из упаковки пресные плоские хлебцы, один из которых был использован для Причастия.

— Так это и есть Святые Дары? — спросила она потом, когда Костя собирал остатки хлебца в крохотную шкатулочку наподобие портсигара, только на цепочке.

— Да, — ответил он. — Можете провести эксперимент: подойти с ними к варку и посмотреть, как его скрутит. Если он, конечно, вас не пришибет за такие штучки…

— Мне казалось, что это, хмм… не магия, а потому в моих руках вообще действовать не будет. Ну если, конечно, хозяин Тела не пожелает.

— Это не магия, — сказал Костя расстегивая орнат. — Это договор. Честное Божье слово. «Я с вами до скончания века». Большое вам спасибо, что разрешили отслужить. Мы уже недели три не служили по-человечески.

Как-то так вышло, что при этих словах трое других «крестоносцев» убрались на кухню, и Алекто с Костей остались одни.

— Как я могу вам не разрешить? Если вам это помогает? Кстати, о помогает. — Алекто смотрела на Костю в упор. — Наш начальник боевой замечательно себя чувствует. И не с сегодняшнего утра, а с позавчерашней ночи. Я было подумала — адреналин, но он не держится так долго. Я бы предпочла, чтобы ему так помогало причастие.

Костя опустил глаза, с преувеличенной тщательностью складывая орнат.

— Вы ошиблись, — сказал он. — Такое уже было, когда мы на переходе к Ростоку в шторм попали. Эней взял управление на себя… ну и еще сутки потом был нормальный.

Он подумал ещё немного, завернул в альбу чашу и блюдце, уложил все это тщательно на дно сумки.