В банде не только девушки

– Да, можете. Поработайте еще с вашим Парфеновым и его напарником, не помню, как его. Выжмите от них все по этим проституткам – Никифоров сменил официальный тон на нормальный, человеческий. – Если что важное – сразу мне.

– Конечно, Яков Валерьевич.

– Все, давай, – Никифоров отключил связь.

Значит, у тебя никакого продвижения по делу нет, а с Ириной ты не разговаривал, сделал выводы Ратников.

В комнату стремительно вошел Ивлев.

– Старик, поздравь меня. Кое-что накопал! – Владимир Михайлович бросил на стол плечевую черную сумку, которую он неизменно брал на деловые встречи. – Встречался с ДПС-никами, выцарапали они мне одну машинешку, которая засветилась на видео перед маркетом недалеко от «Стройбанка», – он торжествующе бросил на стол фото легковой машины, едущей по проспекту. – Момент, когда грабители выходили из банка и время когда зафиксирована эта машина по времени почти совпадают. Разница составляет четыре минуты. Второй час ночи, с часу до полвторого проехали только один автофургон и эта машина. Автофургон я пробил, с ним ничего подозрительного, а вот этот фордик – совсем другое дело.

– И что нам даст этот фордик? – Ратников скептически посмотрел на фото.

– След, Альберт, след! – возбужденно воскликнул Ивлев. – Машина была взята напрокат. На пункте проката я по номерам установил, кто брал ее за сутки до ограбления. Дай-ка! – Ивлев вырвал из рук друга фото, на обратной стороне прочитал. – Вот, Хасанов Рафаил Рашидович, семьдесят четвертого. Зарегистрирован в Казани. – Владимир бросил фото на стол. – Не слышу бурных аплодисментов.

Альберт Эрастович спокойно, но демонстративно хлопнул два раза в ладоши:

– Аплодисменты зафиксированы. Собачий нюх тебя не подвел.

– А как же, – самодовольно воскликнул Ивлев, плюхнувшись в кресло, – есть еще порох в пороховницах.

– Что намерен делать?

– Надо рвать в Казань. Есть у меня там один кореш, мой бывший ученик.

– Логично.

– А тебе, Альберт, – соратник остановился перед компаньоном, – надо бы сделать подкоп к господину Реброву. Жуткое подозрение вызывает у меня этот тип. Но подозрение, сам знаешь, к делу не пришьешь.

– Это точно.

– А вот если мы это подозрение превратим в фактик, ма-аленький такой, но неопровержимый факт, то это уже…

– Это уже будет означать, что мы выходим на серьезную ОПГ.

– Да, верно, – Ивлев осторожно и испуганно посмотрел на друга.

– Скажи мне, Володя, – Альберт Эрастович взял чашку с кофе, который уже остыл, – только прошу: ответь мне на вопрос объективно и честно, без эмоций. Предупреждаю, здесь нет никакого морализаторства. Вопрос чисто оперативного характера. Зачем ты поехал к Ирине домой?

Ивлев набычился, уставился на друга колючим взглядом.

– Тебя это очень сильно интересует?

– Да, очень сильно. Чтобы тебе было легче ответить, сформулирую вопрос по-другому. При каких обстоятельствах ты оказался в квартире у Ирины?

– Хорошо, отвечаю. В тот вечер, в конце рабочего дня, ко мне подошла Ирина с просьбой: «Владимир Михайлович, не могли бы вы ко мне подъехать на квартиру поговорить с соседом по лестничной площадке. Он часто допоздна, до часу, иногда до двух ночи включает так громко музыку, что заснуть невозможно. Я ему сделала замечание, он мне в ответ только рассмеялся: «Что хочу, то и делаю, квартира моя». Я подозреваю, что он уголовник, я с ним даже боюсь встречаться в подъезде». Ну, я согласился.

– Он действительно включал музыку?

– Нет. В этот вечер было тихо. Ирина предположила, что он испугался, увидев меня.

– А что потом?

– Я досидел до одиннадцати, хотел уже уходить, а она меня уговорила: «Посидите еще». А мне что, все равно собирался этой ночью проехаться по объектам. Ладно, говорю, посижу. Ирина достала бутылку вина, такое легкое, красное. Объясняет: «Я хочу вас как-то отблагодарить». Распили. Она переоделась в домашний халатик, ну, такой короткий, для пляжа. Короче, не заметил, как она оказалась у меня на коленях…. Ну что ты на меня так смотришь? – раздраженно воскликнул Ивлев. – Это называется бес в ребро.

– Володя, а после этой ночи было какое-то продолжение?

– Да какое продолжение?! Сначала было ограбление, потом СИЗО. Не до этого.

– Сейчас у тебя с ней как?

– Да никак. Я ей потом, после тюрьмы, сказал: «Ирина, это все несерьезно, У меня семья, жена, разводиться я не буду».

– Она как отреагировала?

– Спокойно. Жаль, говорит, ты единственный мужчина, с которым я бы хотела закрутить. Сейчас настоящих мужиков мало осталось. А так, сказала, что у нее ко мне претензий нет.

– Скажи мне, пожалуйста, – Ратников понизил голос, осторожно поставил чашку с наполовину выпитым кофе на стол, – что за квартира у Ирины?

– Да обыкновенная двушка. Вторичный фонд. Брежневка, кажется, называется.

– Там, в квартире, был ремонт, или следы какого-то ремонта?

– Да никакого ремонта там не было. Все так чистенько, аккуратно, но бедновато. А что это тебя так интересует, Альберт? – Ивлев поднял подбородок, взгляд раздраженный.

– Да, нет, ничего особенного, Просто, проверка одной из версий.

– А ну да, ты же великий аналитик. А копание в чужом грязном белье для тебя любимое занятие.