В августе сорок второго

Молодой красноармеец внимательно вслушался в тишину, для этого времени тишина была действительно гробовой. Лейтенант Гия Гелашвили посмотрел на бойцов, которые не спали, хотя утро раннее только-только вступило в свои права. Без двадцати минут пять утра. Небо уже стремительно серело, почти под самым высоким облаком повисла немецкая «Рама», сейчас ее должны погнать прочь наши высотные истребители. Обычно немецкий разведчик и корректировщик при приближении пары наших высотных МиГов старался уйти, снизиться, чтобы оказаться под прикрытием своих, но на этот раз привычная картинка изменилась: навстречу паре наших истребителей пошла пара хищных двухмоторных истребителей фрицев с явным намерением отогнать от «Рамы». Гия не был специалистом в авиации, но таких машин у врага не видел. И тут началось!

Первым тишину рассеял какой-то странный шипящий звук, перерастающий в страшный рев, сотни, нет, тысячи гигантских хвостатых комет прорезали пространство над нейтральной полосой и обрушились на позиции немецкой армии, лейтенант отметил, что на позициях немцев кроме разрывов эрэсов вспухают гигантский грибы от ударов тяжелой артиллерии. С тревогой артиллерист посмотрел в небо: если немецкие наблюдатели успеют передать координаты своим батареям, то очень скоро нашим ребятам не поздоровиться. За это время наши МиГи сковырнули с неба такую надоевшую всем «Раму», в небе же повис уже наш корректировщик, под грохот непрекращающейся долгих пятнадцать минут канонады внимание бойцов, вылезших из окопов, привлекла неожиданная картина: небо почернело – с одной стороны к передовой шла армада немецких самолетов, с другой – наших, и если немецкие пикировщики и бомберы шли под прикрытием разношерстных групп истребителей, то с нашей стороны на противника накатывалась волна поликарповских истребителей и легкие скоростные бомбардировщики Кочергина.

– Воздух! – Проорал Гелашвили, но, оказавшись у щели, прыгать в нее не стал, да и его бойцы повылазили из окопа и стали смотреть в небо – потому что никто еще столкновения сотен самолетов на таком небольшом участке неба еще не видел! Круговерть воздушного боя завораживала, заставляла неотрывно смотреть на живое батальное полотно, меняющееся с каждой минутой. Вот, к земле летят осколки то одного самолета, то второго, вот тяжелый бомбардировщик накренился, задымил, с разворотом попытался уйти, но вспух в небе гигантским шаром разрыва, рассыпая смертоносные осколки и нашим, и вашим – кому попадет. В этом бою у немцев истребителей было не меньше, чем у наших, да и перли они с неожиданной решительностью, никто из бомберов не отворачивал, пока не был сбит, и не сбрасывал бомбы заранее. Волна взрывов прошлась по передовой Красной армии, но ситуация стала меняться, когда прорвавшиеся к позициям немцев «Кочи», облегчившись от груза бомб, вступали в бой в качестве истребителей. Совершенно неожиданно в этой «собачьей свалке» стало еще жарче, немцы теряли свое небольшое преимущество, а с немецкой и нашей стороны шли новые волны самолетов, превратившие небо в черный дырчатый дуршлаг. Эта часть воздушного боя видна была плоховато: после падения бомб на передовую бойцы и лейтенант все-таки предпочли наблюдать за воздушной катавасией из вырытого укрытия. А там пришло время штурмовиков, которые работали с обеих сторон, немцы решили все-таки часть самолетов из бомбардировщиков перевести в чисто штурмовые ударные самолеты, ну а потом в воздушную драку встряли резервные группы истребителей, так началась знаменитая «Битва за воздух» на Украине.

А потом начался ад! Немецкая артиллерия начала свою контрбатарейную борьбу, на передовые позиции Красной армии обрушился град снарядов и мин, где-то нанесли удар и немецкие реактивные минометы, накрывавшие большие площади гигантскими взрывами.

Летом вечереет быстро и ночь наступает внезапно, точно, как в Африке. Генерал-полковник Роммель решил после прорыва своей армии через оборонительные позиции русских, перенести командный пункт ближе к острию танкового клина, вгрызавшегося в русскую оборону. Недалеко от Павловки, одного из ключевых мест обороны противника, села, где сходилось несколько грунтовых дорог, которые так нужны были для наведения переправ через полноводную после весенне-летних дождей речушку Кучурган, регулировщик попробовал завернуть машину генерала вместе с сопровождением.