В августе сорок второго

– Просто было неправильным делать так, чтобы с этим объектом работал еврей, только-то и всего! Дело не в том, что этот тип – убежденный нацист, а в том, что он воспринимает это как утонченное издевательство. Психологическую пытку, вызов. А на вызовы он будет отвечать агрессией, то есть товарищу Райхману не удастся сломить его чисто психологическими методами, а методы физического воздействия я бы не рекомендовал. Могу посоветовать сменить следователя. И я не ставлю под сомнение квалификацию Леонида Федоровича, тем более, что мы с ним сотрудничали и я убедился в его компетентности.

– Понял тебя! А то, что у нас с работой сам знаешь, что? А! Знаю, что знаешь… Хорошо. Сделаем так! Ты с ним сам поговори, а мы тут решим, кто будет с этим объектом работать дальше. Зайдешь ко мне после допроса, дело есть!

И вот я сижу напротив человека, лицо которого обезображено шрамом (след от студенческой дуэли на шпагах). Райхман представил меня как нового следователя и покинул допросную комнату.

– Итак, меня зовут…

– Я знаю, кто вы, можете не утруждать себя, придумывая себе псевдоним.

– Вот как…

– Врага надо знать в лицо, тем более, работающего по схожему профилю. Насколько я понимаю, шутки закончились и сейчас можно ждать серьезного разговора.

– Для этого я здесь.

Смотрю на своего визави. Высокий, немного тяжеловат, точнее, он просто крупный мужчина, сильный, и физически, и духовно. Умный взгляд, светлые волосы, внешне… ну какой он немец, скорее даже поляк, вспоминаю, верно, у него польские корни, австрийского там совсем немного, ну что же, из того, что знаю – умён, хитёр, беспринципен, изворотлив, жаден, очень любит деньги и материальные ресурсы. В этом варианте истории его судьба развернулась немного по-другому. И во многом, из-за вашего покорного слуги.

Одной из моих инициатив было устранение адмирала Канариса. Руководитель Абвера был одной из ключевых фигур, виноватых в том, что война началась летом сорок первого года: поданная им под определенным углом информация дала Гитлеру надежды на успешный Блицкриг в СССР. Но с устранением Канариса и обнаружением антигитлеровской оппозиции в одной из самых важных спецслужб, вся разведка и контрразведка стали находиться под управлением структур СС, именно тогда моего подопечного привлек к работе этой спецслужбы некто Кальтербруннер, и случилось это еще в далекие тридцатые годы. Мой новый знакомый отличился во время путча в Австрии, а во время аншлюса принимал участие в аресте руководства Австрийской республики. Но дальше не отошел от дел, а продолжал делать карьеру в спецвойсках СС, а участие в «Хрустальной ночи» так же обогатило и его, и его семью (в первую очередь тестя). А вот тут его карьера сделала поворот, которого в моей реальности не было: именно его назначили руководить нападением на радиостанцию в Главице, после чего Отто Скорцени (вы ведь поняли уже давно, о ком я говорю) провел несколько удачных операций не только в Польше, но и во Франции и Югославии. Уже весной сорок первого года он был в структуре Бранденбурга-800 и даже в составе одной из групп был заброшен в СССР с целью выяснить наличие чумы в пограничных с Рейхом районах. В августе сорок первого подготовленные им группы оказались наиболее успешными, во всяком случае, большая часть из его курсантов вернулась на базы. Многие другие группы пропали бесследно.