В августе сорок третьего

Увы, ради дела надо договариваться даже с людоедами. Ради какого дела? Ради того, чтобы сохранить жизни сотен тысяч красноармейцев, которые могут погибнуть при оккупации Германии. Чем меньше людей погибнет до капитуляции Третьего Рейха, тем лучше для нас. А Герингу быть свидетелем обвинения или обвиняемым – уже большая разница.

– Коллега! Это тот пакет информации, который вам нужен, чтобы прикрыть ваше участие в нашем саммите.

Я передаю Бамлеру пакет с секретной информацией, которая касается военно-экономического положения в СССР, в частности, производства танков и их основных технических данных. Не передавал бы, если бы не был уверен, что эти данные (верные на три четверти) смогут нам повредить. Бамлер кивает головой. В этой партии он играет роль проходной пешки. Его сущность координатора проекта хорошо скрыта, но именно он держит нити всего заговора в своих руках. Бывший начальник Абвера перелистывает таблицы и схемы, удовлетворенно кивает головой, он уже оценил качество информации, после чего заявляет:

– Я проверил ваши предположения, господин генерал, скорее всего, этот сценарий станет основным. Нами отмечаются приготовления на том берегу Канала. У меня всё готово. Эрвин дал согласие на сотрудничество.

А это прекрасная новость. Эрвин Лахузен[15] командует дивизией «Бранденбург – 800», которая сейчас в Германии готовится к противодействию нашему вторжению. В нужный момент его диверсанты смогут стать той силой, что сможет сыграть свою роль в Берлине, если что…

– Георг сообщает, что они получили взрывчатку. Теперь ждут сигнала.

Георг фон Бёзелагер – активный участник антигитлеровского сопротивления. В ТОЙ реальности он был участником двух покушений на Гитлера, в том числе заговора 20 июня. По счастливой случайности ни его, ни младшего брата Филиппа никто не выдал, но Георг, опасаясь ареста, выехал на Восточный фронт, где и был убит. Сейчас, в ЭТОЙ реальности, он сливал информацию о заговоре Бамлеру, и это было важным моментом контроля ситуации.

– Это вам передал Отто.

Отто Армстер[16] – это связь с участниками нашего заговора, он руководит радио-контрразведывательным отделом и благодаря Бамлеру активно участвует в заговоре. На него у меня тоже были материалы допросов, так что его вербовка была только делом техники, ну а Рудольф был в этом специалист.

Когда встреча закончилась, выхожу на маршрут. Реперные точки тоже две. Но я немного всё-таки расслабился, после успешных, в общем-то, переговоров. Уже обращаю внимания на витрины и вывески на домах, фиксирую взглядом прохожих. А вот на первой же реперной точке меня ждет сюрприз: рядом с нашей женщиной-агентом, уж не знаю, принято сейчас называть их агентессами или нет, вроде бы эти гендерные заморочки в это общество еще не проникли… Так вот, около нашего агента сидит невысокий приятный круглолицый господин в строгом темно-синем костюме в тонкую полоску, с аккуратно зализанной прической и с круглыми очками в еле заметной оправе. Он увидел меня и вежливо кивает головой, ну что же, надо оказать уважение, подойти.

– Господин Арно, он же господин генерал Виноградофф…

– Эрик Саломон Халльгрен, я вас тоже узнал, поэтому не будем плодить сущностей. Я так понял, что моя внезапная встреча с представителем закона была неслучайной…

Руководитель Службы общей безопасности Шведского королевства немного поморщился.

– Грубоватый приём, но мне надо было убедиться…

– Понимаю. Можно узнать цель вашего интереса к моей скромной персоне? – господин Халльгрен прекрасно владеет немецким, я тоже, но общие точки соприкосновения мне пока что неясны. Понимаю, что задерживать меня шведский контрразведчик не рискнет, но ему необходима какая-то информация. Ну что же, у нас есть что сказать так, чтобы не сказать ничего конкретного.

– Вы же понимаете, мы тут, в Швеции не имеем ничего против того, что какие-то стороны ищут мир. Мир лучше войны. Но мне надо представлять, что ждет нашу страну в будущем.

– Будущее Европы вас не слишком волнует? – смотрю в глаза собеседника. Там никакой заинтересованности, равнодушие…

– Чисто теоретически, но меня, как патриота своей страны, в первую очередь интересует ее дальнейшая судьба. И ещё, вы же должны понимать, что мы обязаны контролировать, кто тут у нас толкается на заднем дворе. У нас маленькая служба…

– Не надо так прибедняться, господин собеседник, вы уже перевалили за тысячу сотрудников? Для небольшой нейтральной страны это не так уж и мало.

Вижу, что моя последняя фраза неприятно зацепила это человека, который мне, на самом деле, достаточно симпатичен. Настоящий профессионал, потомственный полицейский, он возглавил контрразведку Швеции только потому, что никого более квалифицированного для такого дела не нашлось. Он человек сдержанный, хладнокровный, умеющий учитывать очень много факторов, в том числе политических. На такой должности другие не держатся.

– Вы же понимаете, с началом войны у нашей службы значительно расширился круг обязанностей. – пожимает плечами Эрик, как бы подчеркивая, что не мы такие плохие, а жизнь такая сложная.