В августе сорок первого

— Товарищ генерал, немец вояка серьезный, основательный. Даже посерьезнее финна будет. Но продержаться продержимся. И бить его можно и нужно! Так что придет время — вдарим!

— Вдарите? Это хорошо. Надо будет вдарить. Отсюда и до Гельсинфорса! — голос генерала окреп, бойцы притихли, ожидая привычной начальственной накачки, но тут вставил свои пять копеек Рубинчик:

— До Гельсинфорса пройдем не без форса, товарищ генерал! Шоб я так жил!

Генерал рассмеялся. Потом угостил пару разведчиков папиросами из своего портсигара, а ординарец генерала раздал немного курева бойцам, что поближе. Дружно закурили.

— А кто видел, что немцев финны меняют на передовой? — неожиданно спросил генерал.

— Первым заметил боец Рубинчик, у него глаз — алмаз. Ну а потом и я усмотрел, товарищ генерал, — абсолютно спокойно ответил Афонченко. Боевой день 4 августа 1941 года для 420-го стрелкового полка подходил к концу. Через несколько минут генерал-майор Шевченко покинул позиции полка.

[1] В РИ Николай Афонченко стал полным кавалером солдатской «Славы» (приравнивалось к статусу Героя Советского Союза, правда, получил эти награды уже не на Северном фронте.

[2] Кукушками финских снайперов называли наши ребята за то, что они любили делать снайперские позиции на деревьях. В Зимнюю войну финские снайпера доставляли много неприятностей бойцам и командирам РККА.

[3] Эмблемой Норда была черная снежинка на черном поле. Снежинка-то черная, а окантовка у нее была белая, не считайте автора идиетом, считайте лучше приколистом.

[4] Есть такое свойство у русских, вспомним Крымскую войну, когда французы бросили вслед за отступающими русскими частями зуавовов (свою лучшую колониальную пехоту, на голове которых были красные фески точь-точь как у турок). Увидев вроде бы турок, наши ребята остановились, потому что перед турками отступать было «западло», развернулись и наподдали зуавам по первое число. А шоб их турецкие морды сильно не радовались! (известный истерический факт)

[5] Эта дивизия была составлена из австрийцев, профессиональных военных, которые вошли в Вермахт после аншлюса Австрии, имели опыт боев в горах, вообще были достаточно неплохим соединением, которое ничем не уступало тем же горным стрелкам Дитля.

[6] Командир 169-й дивизии Курт Дитмар в июне 1941 года тяжело заболел и был отправлен в Берлин. На его смену пришел генерал-лейтенант Герман Титтель. Дитмар выздоровел, стал известным военным обозревателем (на радио) и писателем, соавтором Лиделла Гарта.

Глава тринадцатая Кобринский кризис

Москва. Кремль. Кабинет Сталина. 5 августа 1941 года.

— Товарищ Василевский, где сейчас ситуация складывается наиболее остро?

— Товарищ Сталин, мы считаем, что все направления, кроме Северного, требуют особенного внимания Генштаба. Больше всего внимание приковано к левому флангу Западного фронта, за который отвечает генерал армии Павлов. У нас сложилось впечатление, что он не совсем точно владеет информацией о состоянии и положении войск на своем направлении. Мы получаем донесения, которые не совпадают с нашими данными, полученными от контролеров на местах и по линии НКВД.

Начальник Генштаба Василевский подошел к карте, которая отображала ситуацию на Западном Фронте, в том числе в Белоруссии.