В августе сорок первого (СИ)

[5] В РИ Рагулю не расстреляли, в суматохе первых дней войны он сумел освободиться, стал работать на немецкую администрацию, создал и возглавил конный эскадрон карателей-националистов в Новогрудском районе. Потом попал в разведшколу Абвера «Дальвитц», оттуда перебрался в американскую оккупационную зону, сотрудничал с ЦРУ, готовил к заброске в Белоруссию американских агентов, оказался в Канаде, где стал доктором наук, известным онкологом. В этой реальности … не судьба…

[6] В РИ от Полуведько НКВД знало о существовании в Ленинграде такого архива, но обнаружили его случайно в 1949 году.

Глава шестая Дан приказ ему на Запад

Москва Здание Генерального штаба РККА 28 июня 1941 года

Начальник генерального штаба Александр Михайлович Василевский задерживался. Хотя генералу Виноградову было назначено на 10–00, уже четверть часа прошло в ожидании. В 10–19 появился чем-то раздраженный начальник, от сурового взгляда которого дежурный офицер сразу же съежился, а в приемную Василевский не вошел, а ворвался.

— Алексей Иванович! Ты уже тут! Извини! Никак не приучу этих остолопов подавать начальству рабочую машину, все время поломанную подать норовят! Разгоню гараж к чертовой матери! Проходи!

Надо сказать, что Александр Михайлович был к себе излишне строг: за то непродолжительное время, что он начальствовал над Генштабом, порядка в работе этой важнейшей организации стало намного больше. Шапошников был выдающийся военачальник, но при этом как менеджер (руководитель) откровенно слаб: слишком добрый, он был уверен в том, что люди ответственно относятся к порученному делу хотя бы потому, что присяга и воинский долг обязывают их к этому. Увы! Так не было ни в царской армии, ни в воинских формированиях Белого движения, ни в армии Временного правительства, да и в РККА люди были мало восприимчивы к таким понятиям как «совесть» и «честь», во всяком случае так, как это трактовал Борис Михайлович. А вот Василевский сантиментами не страдал от слова «вообще», умел быть жестким, терпеть не мог тех, кто выполнял свои служебные обязанности спустя рукава, повторял, что в армии ротами командовать некому, а если тут делать ничего не хочешь, то взвод для тебя всегда найдется! После нескольких переводов в полевые части с понижением звания самых отъявленных разгильдяев Генштаб притих. А потом начал работать как надо, поначалу скрипя и натужно, постепенно набирая обороты и решая реальные задачи.

С бывшим начальником ГРУ РККА у Василевского сложились если не дружественные, то вполне деловые отношения: многие усовершенствования в работе Генштаба, предложенные Виноградовым, пришлись ему по душе. Некоторые предложения казались избыточно радикальными, но в споре рождается не только истина, но и компромиссные варианты решений. А поспорить Василевский любил, к аргументам собеседника прислушивался, и не стеснялся изменить свою точку зрения, если был неправ.

— Тут такое дело. Тебе решили поручить серьезную задачу. Северный фронт. Кто против него сосредоточен ты в курсе. Седьмая, четырнадцатая и двадцать третья армии должны выдержать первый удар и не дать противнику прорваться к Ленинграду, Мурманску, их главная цель — выдержать первый удар. Они опираются на укрепрайоны: тут, тут и тут. В тылу решено сформировать твою, тринадцатую армию. Ты как, не суеверный? А то прикажу номер армии переменить. — пошутил Василевский.

— Не стоит, Александр Михайлович! Страдать суевериями… С моим-то прошлым…

— Ну да, — усмехнулся, понявший намек Василевский, — тогда так: твоя армия создается для того, чтобы вывести из войны Финляндию, а заодно решить вопрос с шведской рудой, ибо нечего потомкам гордых викингов добывать железо германским «друзьям».

И это слово «друзья» в устах довольно сдержанного полководца звучало с неприкрытой иронией.

— Тебе суток хватит, чтобы прикинуть, что тебе для этого надо, дам тебе двух помощников, присмотрись, может быть, пригодятся. Кабинет и нужные документы тебе выделили. Секретчик доставит любые нужные документы. Работай!