В августе 1941-го

Всеобщее одобрение вызвала предпринятая шахом чистка в главном полицейском управлении. Одиозные фигуры прежнего режима начальник главного полицейского управления Мохтари, шеф тайной полиции Арабшахи и начальник тегеранской тюрьмы М. Расех были взяты под стражу, а затем преданы суду [505]. Чтобы понять, что такое иранская тюрьма и какие в ней царили порядки, приведем запись из дневника полковника царской армии В. А. Косоговского: «Амбар — это государственная тюрьма, в которую сажают только самых тяжких преступников, помещается в грязном зловонном подземелье; тут же и живут, и едят, и испражняются. Подземелье это никогда не очищается; если истомленный узник скончается, его выволакивают, как падаль. Из этого подземелья уже никогда более не выходят на свет божий» [506]. В качестве наказания могло применяться взнуздание, т. е. преступнику отрубали нос и в оставшийся кусочек носового хряща продергивали шерстяную бечевку, и так водили по базару на показ всему народу, причиняя невыносимую боль несчастному.

Казалось, с восшествием на престол Мохаммеда Реза такие ужасы ушли в прошлое навсегда. Впервые за всю свою историю Иран почувствовал, что такое свобода слова, что дало местной прессе возможность печатать практически любые материалы. При бывшем шахе в газетах нельзя было найти оригинальные статьи иранских авторов, за исключением передовиц в «Иране» и «Эттелаат», печатавшихся по заданию правительства. Совершенно безнадежно было в то время искать в журналах или газетах хоть какую-нибудь заметку с критикой мероприятий правительства и других учреждений Ирана. При новом же шахе газеты сменили свое лицо, причем характер публиковавшихся статей стал таким, что в первые месяцы было невозможно определить их политическую направленность. Кроме традиционных изданий появилось множество газет и журналов на языках национальных меньшинств (азербайджанском, курдском, туркменском и т. д.). В последующие годы этот процесс только набирал силу. Так, к середине 1944 г. в Тегеране издавалось 103 газеты и 29 журналов, в Исфахане — 11, Ширазе — 9, Мешхеде и Реште — по 4 газеты.

Иран получил то, что принято сейчас называть демократией. Газеты спорили друг с другом, обливали оппонентов грязью, используя все тонкости восточного колорита. То, что писалось тогда в газетах, было загадкой и для самого шаха. «Газеты пишут либо за деньги, либо по слухам. Они меньше всего думают о государственных интересах. Они пишут обо всем, но не то, что нужно Ирану. Ирана в газетах я не вижу», — высказывал своей недовольство прессой правитель Ирана [507].

Пользуясь крахом диктатуры Реза-шаха, в Иранском Азербайджане, Курдистане и ряде других населенных неперсидскими народами регионах легализовали или возобновили свою деятельность представители творческой интеллигенции и литераторы, пишущие на родном языке (тюркском, курдском, туркменском и т. д.). Создавались театральные труппы, оркестры, поэтические общества [508]. Полным ходом шел рост национального самосознания.

Безусловно, предпринятые Мохаммедом Реза популистские меры имели и другую цель — сохранить монархию в Иране и династию Пехлеви. Опасаясь того, что союзники организуют переворот и установят в стране республиканский строй, Мохаммед Реза давал им понять, что не только принял меры к ликвидации прогерманской «пятой колонны» в Иране, но и пытается направить страну в русло демократизации.

Красивые речи стали фирменным стилем шаха. «Вопрос о форме правления является основой для национального единства и полезного соревнования. Я считаю, что не все формы правления одинаковы и что лучшей формой правления, при которой упомянутые цели достижимы, является демократическая форма правления… Дух свободы, который является ценнейшим благом мира, витает над такой формой правления. Свобода слова и действий, которая является единственным условием соревнования на пути прогресса, возможна только в такой среде» — с такими словами Мохаммед Реза обратился к иранцам по радио 25 октября 1941 г. [509].

Это выступление, как и все его предыдущие и последующие шаги, было своего рода игрой, в ходе которой Мохаммед Реза под предлогом борьбы со сторонниками Германии пытался сохранить за собой иранский трон. В ходе развернутой им кампании по удалению со своих постов прогермански настроенных руководителей он избавился от ряда неугодных элементов, которые представляли потенциальную опасность для его власти. Принимая во внимание молодость Мохаммеда Реза, которому в момент восшествия на престол исполнилось немногим более 20 лет, остается только удивляться тому, как новому лидеру Ирана удавалось лавировать между союзниками и различными иранскими политическими группировками.