В аду нет выбора

Энни Стотт понимала, что, с тех пор как Ивэн исчез, ситуация изменилась. Ни по радио, ни в газетах о нем ничего не было слышно. А это могло означать, что гнусный мальчишка проболтался и полиция здесь для того, чтобы поинтересоваться насчет него, а не Люси. Тревога, вызванная этим соображением, выбила ее из колеи: она все еще стояла у раздвинутых занавесок, смотря в сторону хозяйственных построек, совсем забыв о том, что не привела в порядок постель в комнате Люси.

Полицейский Хардман вошел в кухню на ферме.

— Здравствуйте, мистер Туэйт. Еще одна неприятность. Не похитили ли вы недавно какого-нибудь ребенка?

— Чертовски не похоже, Берт. Своих хватает. Мерзкое это дело.

— И когда только погода наладится? Моя жена сильно простудилась. Болеет тяжело.

— Мы попали в хорошую заварушку, если вы меня спрашиваете. Мать!

Миссис Туэйт вышла, торопясь.

— Слышала ваш голос, мистер Хардман. Что случилось? Хозяин опять не так заполнил анкету?

— Предложи Берту чашку чаю, мать. Он ищет ребенка, которого украли.

— Ну, он не найдет здесь его, бедняжку. Считаю, что это просто позор. Три куска сахару, мистер Хардман?

— Спасибо. — У Хардмана были пушистые усы, и он пил чай, громко причмокивая. — Ваши ребята не видели кого-нибудь, похожего на пропавшего ребенка? — важно спросил он.

— Если бы они видели, то мы бы вам сказали, — ответила миссис Туэйт чуть резко. — Хотите осмотреть дом?

— Я-то не хочу, миссис. Мне приказано это сделать.

— Мать, не лезь в бутылку. Берт находится при исполнении служебных обязанностей.

— Это все процесс исключения, — сказал Хардман, отдуваясь в усы. — Только быстро осмотрю все, понимаете? А как те люди в Коттедже контрабандистов?

— Мы мало видимся, — сказала миссис Туэйт. — Эта доктор Эверли пренеприятная штучка. Считает, что ее племянник слишком любит моих ребят.

— Ну-ну, мать. Ивэн слабого здоровья. Джим сказал, что сегодня он опять в постели.

— Они давно тут?

— Две недели. Молодой мистер Каннингем, это ее брат, приехал сначала, за несколько дней до миссис Эверли и мальчика.

Очень приятный джентльмен. Удивительно, что его и эту брюзгу родила одна мать.

— Они что, близнецы? — спросил Берт.

— Нет. Вы же понимаете, о чем я говорю. Они совершенно не похожи.

— Ну, наследственность иногда откалывает странные номера, миссис Туэйт. Посмотрите на наших Дадли и Марлен. Никто не подумает, что это брат и сестра. А вы?

— Кукушка в чужом гнезде, Берт? — улыбаясь, произнес фермер. Его жена была шокирована. Берт Хардман затрясся от подавленного смеха.

— Помните, когда я впервые поступил в полицию… Чарли Пирс… был фермером в Ноухилле… он женился на одной из дочерей старого сквайра. Уж очень капризной она была. Ну… — У этой истории был весьма заковыристый конец.

Берт Хардман неохотно встал.

— Спасибо за чай, миссис. Я только обойду дом, а потом отправлюсь к Контрабандистам.

— Напрасно потратите время, мистер Хардман, — съязвила миссис Туэйт. — Сэр Генри никогда не сдаст свой коттедж банде похитителей. Как вы думаете?

— Никогда и не думал. Ну, вы ведь читаете теперь в газетах, что эти самые важные персоны из Оксфорда и Кембриджа ничуть не лучше большевиков.

— Вы только послушайте его! — злобно хихикнула миссис Туэйт. — Может быть, вы наконец получите повышение, Берт!

Коэффициент умственного развития полицейского Хардмана не был высоким. Но он обладал способностью, которая служила ему достаточно хорошо в его скромной профессии: инстинктивной реакцией сельского жителя на определенные человеческие типы. Он не пробыл с Полом и Энни и двух минут, как внутреннее чутье подсказало ему, что эта парочка чем-то напугана и что, в то время как мистера Каннингема можно считать джентльменом, в докторе Эверли он не признал бы леди. Однако по опыту он знал, что даже господа, особенно молодое поколение, могут себя беспокойно чувствовать в присутствии представителя закона. Он увидел их сидящими рядом в небольшой гостиной, отказался от предложения что-либо выпить и достал записную книжку.

— Я занимаюсь расследованием дела по исчезновению девочки Люси Рэгби. Может быть, вы слышали…

— О да. Об этом говорили по радио.

— Всего лишь заведенный порядок. Могу я узнать ваши имена и адреса?

Пол сказал ему о себе. Энни назвала имя и адрес доктора по фамилии Эверли, который она нашла в медицинском справочнике.

— Проживает ли здесь вместе с вами еще кто-нибудь?

— Да, — ответил Пол. — Наш племянник Ивэн. Мы привезли его сюда на праздники. У него страшный бронхит.

— Боюсь, как бы болезнь не осложнилась, — сказала Энни. — Не перешла бы в плеврит. Мы хотели отослать его вчера обратно к родителям в Лондон, но решили пока не тревожить.

«Так вот чем они обеспокоены, а не визитом полиции», — подумал Хардман. Тем не менее он продолжал беседу:

— Насколько я понимаю, сэр, вы арендовали этот коттедж у сэра Генри…

— Да. Он — ректор колледжа в Оксфорде. У меня где-то были его письма, если… — Пол сделал движение в сторону стола, но в следующий момент остановился как бы в силу ненужности такого поступка.

— Ну, сэр, ради того, чтобы все было по правилам.