Узел сопротивления

Что-то в последнее время с хорошими новостями стало явно напряженно. Впрочем, в вопросе отражения орбитального удара я военным ничем помочь не мог, а вот почти мертвый эсминец Федерации, а точнее, уцелевшие люди на его борту, не выходили у меня из головы. В последнем сражении эти парни смогли сделать почти невозможное, и они явно не заслуживали такой смерти. Я подозревал, что кто-то из них выжил и планировал обязательно снять их с разбитого эсминца, но позже, когда закончится сражение за город, однако Рой не оставил мне выбора.

— Призрак, где сейчас «Скорпион», оставшийся на орбитальной крепости?

— Неуправляемо движется по нестабильной орбите вокруг Бриганы-3. Он покинул борт пятой орбитальной за две с половиной минуты до входа крепости в верхние слои атмосферы. Ни Рой, ни корабли Федерации его не обнаружили.

— Ты успеешь подобрать его и занять позицию недалеко от «Корсара»?

— Такой маневр возможен. Корабль противника сильно поврежден и движется достаточно медленно, так что времени должно хватить. Я могу поинтересоваться, какова цель этих действий? Даже если я доставлю «Скорпиона» на «Корсар», предотвратить его уничтожение контрабордажный робот не сможет. Эсминец Роя не станет высаживать десант. Он просто расстреляет поврежденный корабль издалека.

— Сейчас объясню, приступай к выполнению.

— Принято.

— У твоего «Скаута» огромное преимущество перед поврежденным эсминцем Роя буквально по всем параметрам, кроме огневой мощи и бронезащиты. Правда, при прямой атаке ты, к сожалению, уничтожить его не сможешь. Калибра твоих пушек на это не хватит, а если сам пропустишь хотя бы одно попадание, тебе конец.

— Очень точное описание перспектив, — во всегда спокойном голосе Призрака послышался оттенок скепсиса по поводу моей еще не высказанной идеи.

— А теперь скажи мне, сколько турелей ближней обороны и пусковых установок ракет-перехватчиков уцелело на корабле противника?

— Около четверти от начального количества. Точнее сказать не могу. Что-то могло быть введено в строй ремонтными дронами уже после завершения боя.

— Очень хорошо. Давай рассмотрим следующий сценарий: ты подбираешь «Скорпиона» и перемещаешься в точку между «Корсаром» и эсминцем Роя, через которую должна пройти траектория движения противника. Выключаешь двигатели и переходишь в режим максимальной маскировки. Дожидаешься, когда эсминец приблизится на минимальную дистанцию и атакуешь его, заходя с наиболее поврежденной стороны.

— Какова цель атаки? — деловым тоном поинтересовался Призрак. — Мои пушки не пробьют броню эсминца даже при многократных попаданиях в одну точку.

— А я и не требую, чтобы ты пробил броню. Мне нужно, чтобы «Скаут» прорвался непосредственно к борту эсминца. Это возможно без запредельного риска?

— Ракеты-перехватчики мне неопасны, — взяв небольшую паузу, ответил «Призрак». — Они просто не смогут нормально навестись. Попаданий из плазменных пушек главного калибра тоже можно избежать. Даже у неповрежденного эсминца Роя их и всего две, а сейчас функционирует только одна, так что, если зайти с правильной стороны, шансов на успешный выстрел у противника практически не будет. Хуже обстоит с турелями противоторпедной обороны. Там калибр небольшой, но моего защитного поля хватит на отражение только двух-трех попаданий, причем третьим щит точно снесет и, скорее всего, не обойдется без повреждений корпуса.

— А выбить самые опасные для «Скаута» турели ближней обороны ты сможешь?

— Если сосредоточить огонь только на них, то да, но это ничего не даст. Эсминец не потеряет боеспособности и с вероятностью выше шестидесяти процентов уничтожит «Скаут» на выходе из атаки. Дистанция всё еще будет небольшой, а развернуть корпус, чтобы достать меня из своей единственной плазменной пушки противник к этому моменту же успеет.

— Не думаю, что у него будет такая возможность.

— И что или кто ему помешает?

— Твой пассажир, за которым ты сейчас летишь.

Капитан второго ранга Антон Зыков сидел в кресле у полумертвой консоли главного вычислителя эсминца «Корсар-35», пытаясь понять, что происходит в окружающем космосе. Сделать это оказалось весьма непросто. Груда металлолома, в которую превратился его корабль, практически не подавала признаков жизни. Из пятнадцати человек экипажа в живых остались только он сам, первый пилот и начальник инженерной службы. Выжившие собрались в боевой рубке — одном из самых защищенных мест корабля, куда еще совсем недавно стекались информационные потоки от всех ключевых систем эсминца, включая и сканеры.