Увидеть солнце

— Убедились?! Она не Гадюка! — обратился Сергей к притихшей толпе.

Но тут подал голос начальник караула:

— Не так давно на Маршальской тоже Гадюку поймали. Так у неё никаких татуировок не было.

— Тут и думать нечего! Она это! — подвёл итог Кузьмич.

Ослабившие хватку караульные вновь зажали пленницу с двух сторон, а их начальник достал откуда-то узкий ремень и принялся сосредоточенно связывать девушке руки. Сергея оттеснили в сторону. Мнение рядового патрульного, да ещё стажёра, здесь никого не интересовало. Вот если бы на его месте оказался отец, он разом положил бы конец произволу. Отец! Сергей понял, что ему нужно делать.

Он снова протиснулся в центр.

— Даже если эта девушка воровка, нельзя казнить её без суда! — твёрдым голосом объявил он. — Ведь мы не бандиты и не убийцы! Только суд может решить её судьбу. Только суд, — повторил он. — Во главе с председателем.

Председателем суда в Роще являлся начальник службы безопасности, а двумя другими судьями выбранные члены станционного Совета, но они практически всегда соглашались с мнением председателя.

Оставалось дождаться возвращения отца… И надеяться, что тот его послушает.

* * *

На крупных станциях тюрьмы состояли из нескольких камер. Так, например, на Сибирской, где было больше всего жителей, под арестом могли одновременно находиться более десятка заключённых. Но в Роще в такой большой тюрьме не было необходимости, и камера имелась только одна. Да и то в основном использовалась не для содержания осуждённых преступников, а для временного заключения пьяных дебоширов или потерявших человеческий облик, обкурившихся дурью наркоманов. Поэтому отец в шутку называл её странным словом «вытрезвитель». Камера располагалась под пассажирской платформой, в одном из подсобных помещений. Прежде, ещё до Катастрофы, здесь хранились швабры, ведра и другой хозяйственный инвентарь. Одно ведро, служившее заключённым отхожим местом, видимо, сохранилось с той поры. Кроме этого ведра в камере появились грубо сколоченные деревянные нары без тюфяка, а большего для отрезвления попадающим сюда пьяницам и наркоманам ничего и не было нужно.

Сейчас внутреннее пространство камеры терялось в темноте, так как единственная проведённая сюда лампочка теперь не горела. Но конвоиров это не волновало.

— Давай, заходи! — грубо сказал один из них и втолкнул остановившуюся на пороге девушку внутрь.

— Как же она там без света? — растерялся Сергей. — Её же крысы сожрут…

— Договорится как-нибудь, — усмехнулся тот и, захлопнув железную дверь камеры, задвинул массивный засов.

«Ничего, через три, максимум через четыре часа, с отрядом разведчиков вернётся отец», — успокоил себя Сергей. Но утешение, по сути, являлось самообманом. Если повреждение окажется серьёзным и ремонт затянется, разведчики могут и задержаться. Такое уже бывало. Последний раз ремонтная бригада не возвращалась из туннеля целые сутки. А для молодой девушки каждый лишний час, проведённый в темноте и неизвестности, — настоящая пытка.

Сергей хмуро взглянул на заперевшего дверь стражника, который устроился возле камеры на пустом перевёрнутом ящике.

— Охранять будешь?

— Как приказано, — ответил тот и, обернувшись к своему напарнику, добавил: — Сменишь меня через два часа, ага?

Хотя стражник выполнял приказ, его демонстративное равнодушие вывело Сергея из себя.

— Тебя бы вот так заперли, в этой крысиной норе, в темноте, а?!

— Ничего, вот как в петле задёргается, так ей и наша тюрьма райским местом покажется, — оскалился тот. — Будет знать, как воровать!

— Хотя бы фонарь ей дай!

— А на том свете фонари не положены, так что пусть привыкает! — ухмыльнулся стражник.

Он ведь, гнида, специально старался говорить громко, чтобы пленница за дверью слышала каждое слово. Сергею захотелось дать тюремщику в рожу, но он лишь поиграл желваками, что, впрочем, не произвело на стражника никакого впечатления, повернулся и зашагал прочь.

Их с Дроном смена давно закончилась — сейчас станцию патрулировала другая пара дозорных. Увидев издалека Сергея, они остановились и уважительно покачали головами. Когда они поравнялись, один из патрульных одобрительно хлопнул его по плечу:

— Молоток, Серж! Лихо скрутил эту тварь, да ещё в одиночку.

— Неужто она правда Дрона заломала? — поинтересовался другой.

Сергей рассеянно кивнул и, не вступая в разговор, побрёл дальше. Ноги сами принесли его на место схватки с воровкой. Остановившись, он посветил вокруг себя фонарём и выдернул воткнувшийся в шпалу нож девушки. Это был метательный клинок, но не из тех грубых поделок, которые клепали в метро все, кому не лень. Отлично заточенное лезвие, прекрасная балансировка, удобная рукоятка с деревянными накладками, а не обмотанная скользкой изолентой. Сергей взмахнул рукой, нанеся воображаемому противнику короткий колющий удар, потом подбросил нож на ладони, перехватив за лезвие, и метнул в ближнюю деревянную опору из тех, что укрепляли свод туннеля. Нож вонзился точно в середину намеченного сучка. Однако! Касарин выдернул нож из опоры и, как свой законный трофей, вставил в узкий карман-ножны на левом запястье.